Беззаботные годы - [46]

– Полли столько же лет, сколько и Клэри, а я ей с вещами не помогаю.

Вошла тетя Сибил с сообщением:

– Ее нигде нет. Рейчел пытается разузнать на кухне, но, по-моему, пора сообщить Руперту.

– Нам сходить поискать ее, тетя Сиб?

Но мать Луизы мгновенно откликнулась:

– Ни в коем случае! Вы разберете ее чемодан, аккуратно разложите вещи, и кто-нибудь из вас сходит за ее ужином в классную. Я очень недовольна тобой, Луиза.

– Извини. Мне правда очень жаль, – Луиза бросилась к чемодану и принялась вынимать одежду Клэри.

Полли встала с постели, чтобы сходить за подносом. Она чувствовала, что ее мать не так сердится, как тетя Вилли на Луизу, которая уже была явно расстроена. Тут Полли поняла, что и ее мать заметила это. Их взгляды встретились, Сибил спросила:

– Не знаешь, куда она могла уйти?

Полли задумалась так старательно, как только могла, но ведь она не Клэри, откуда же ей знать? И она покачала головой. Мамы ушли, Луиза расплакалась.

В конце концов сообщили Руперту, дяди присоединились к поиску, и даже Зоуи вышла на теннисный корт, зовя Клэри по имени; искали в конюшнях, в коттедже садовника, в теплицах и даже в лесу, пока наконец пропажу не нашла Рейчел. Заглянув к себе в комнату, чтобы взять пальто и выйти вместе со всеми искать Клэри в саду, она обнаружила ее спящей на полу. Из подушек с кресла девочка соорудила себе постель, а одеялом ей послужило пальто Рейчел. Рядом с Клэри стояли ее пляжные сандалии, на подушке Рейчел лежала записка: «Дорогая тетя Рейч, я лучше посплю в твоей комнате. Надеюсь, ты не против. Только раздеваться я не буду, мне холодно. Целую, Клэри». Руперт хотел было разбудить ее, отчитать и отвести в детскую спальню, но Рейчел сказала, что лучше просто оставить девочку в покое, только принести ей одеяло и подушку.

Так что кофе в первый вечер пили очень поздно, потом Дюши и Вилли немного поиграли в четыре руки, и Зоуи извелась со скуки, потому что нельзя было поболтать, пока они играли. Сибил ушла спать первой, Хью составил ей компанию.

– Как думаешь, что все это значит?

– Ну, Луиза и Полли – давние подруги. В Лондоне они видятся друг с другом почти каждый день. Видимо, Клэри показалось, что она здесь лишняя.

– Дай-ка я сам… – Он принялся вынимать шпильки из ее волос и одну за другой класть на ее подставленную ладонь. – Ты слишком утомилась, – сказал он укоризненно и так нежно, что у нее на глаза навернулись слезы.

– Очень, даже руки не поднять. Спасибо, дорогой мой.

– Я сам тебя раздену.

Она поднялась и начала снимать платье через голову.

– Вилли слишком резко отчитала Луизу. Как всегда.

– Ну, нас это не касается, – он расстегнул крючки ее бюстгальтера и спустил с плеч бретельки. Она сняла панталоны, вышла из них, движением ступней сбросила сандалии и остановилась перед ним обнаженная, гротескная и прекрасная. – Где твоя ночнушка?

– Кажется, на постели. Дорогой… тебе, наверное, осточертело видеть меня такой.

– Я тобой восхищаюсь. – И он добавил уже менее торжественно: – Для меня большая честь смотреть на тебя. Пойдем в постель.

– Нелегко приходится Руперту.

– За него не беспокойся.

Она улеглась в постель.

– Как жаль, что тебе в понедельник надо обратно.

– Если хочешь, я наверняка сумею поменяться с Эдвардом.

– Нет-нет, не надо. Лучше тебе побыть в Лондоне, когда он родится.

Он подошел к окну и раздвинул шторы. Свет будил его по утрам, но он знал (или так ему казалось), что ей нравится, когда шторы раздвинуты.

– Не обязательно раздвигать их. Я не против.

– Мне нравится, когда они раздвинуты, – соврал он. – Ты же знаешь.

– Конечно, – хотеть, чтобы шторы были задернуты, бессмысленно: ведь ей известно, что он любит воздух. Свет разбудит ее утром, но это ничтожная плата за человека, который ей так дорог.

* * *

– …и я уверена: если бы Зоуи хотя бы попыталась взять на себя обязанности мачехи, бедняжка Клэри стала бы на удивление послушным ребенком.

– Ты же знаешь, она еще очень молода. По-моему, в кругу семьи en masse она совсем растерялась. Мне она нравится, – добавил он.

– Знаю, – Вилли расстегнула сережки и убрала их в потертую шкатулку.

– Ну что ж, неплохо, что хоть кому-то она нравится, кроме Руперта, конечно.

– А по-моему, ему она не нравится. Он от нее без ума, а это не одно и то же.

– Боюсь, такие тонкости мне не понять, – он говорил невнятно, потому что вынул вставную челюсть, чтобы почистить ее.

– Дорогой, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. С.А. в ней хоть отбавляй, – шутливый тон Вилли не скрывал ее недовольства.

Эдвард, который был прекрасно осведомлен о сексапильности Зоуи, но считал эту тему опасной, перевел разговор на Тедди и любезно выслушал Вилли, которая беспокоилась за его зрение и спрашивала, не кажется ли Эдварду, что его отправили в подготовительную школу слишком маленьким и что за последний семестр он невероятно вытянулся. Она продолжала болтать и после того, как они легли в постель, и ему захотелось остановить ее.

– Первая ночь каникул, – многозначительно произнес он, целуя ее и перебирая короткие мягкие локоны у нее на затылке.

Вилли на минуту отстранилась от него, но лишь для того, чтобы погасить свет.

* * *