Безымянное зло - [56]

— Серьезно?

Я кивнула.

— Только не говори ему, что я его раскрыла.

— Как же нескучно вы живете, — смех вампира растаял в воздухе, и по его лицу промелькнула гримаса, которую я не успела понять. — Хилари была бы в восторге, узнав об этом.

— Они все еще на улице, — вспомнила я. — Как долго она еще продержится?

— Я вижу, что ее изрядно изматывает долгое пребывание на солнце, — кивнул вампир, и снова его взгляд ускользнул от меня. Он с отсутствующим видом смотрел на свой стакан и о чем-то размышлял. — Ненароком вкрадывается мысль: не заканчивается ли действие чар Киры? Иссякает источник ее силы?!

— Я не спрашивала у нее, но, возможно, ты в курсе. Как Кира себя чувствует?

— Ведет себя, как обычно, — он пожал плечами, заметно помрачнев. — Но разве она когда-нибудь признается?!

— А по своим наблюдениям, что можешь сказать?

Джеймс перевел на меня стальной пронизывающий взгляд — взгляд копа, отработанный за годы службы.

— Она держится лучше нас всех, но я ее слишком хорошо знаю, Эшли. Не спеши делать выводы, на всех нас ее мощь действует по-разному. И на нее в том числе. Кира испытывает боль. И она будет терпеть, стоять твердо на ногах, пока окончательно не выбьется из сил. Ее о непросто сломить, как бы ни было паршиво на душе, как бы ни ныли раны, и сколько бы крови не вытекло из них. Кира упадет лишь тогда, когда она закончится.

— Это ее очень точно характеризует, — тихо отметила я. — И мне кажется, что она так же, как и все, испытывает необъяснимое недомогание, но по привычке не обращает на него внимания.

— Звучит правдоподобно, — согласился Джеймс.

— Но я не вижу связи или какой-то закономерности, — нахмурившись, я оглядела комнату, чтобы не смотреть на вампира. — Почему ты чувствуешь слабость, а Адам, например, превосходно себя ощущает?

— Не забывай, что я могу оказаться заинтересованной стороной, — чуть слышно произнес он. — Не следует рассуждать при мне вслух.

— Мне необходимо с кем-то советоваться. Раз ты так говоришь, то допускаешь возможность того, что с тобой тоже что-то не так? И я не о слабости говорю сейчас.

— Я вижу, что происходит с Райаном. По-моему, он не знает, когда его место занимает чужой. Я его называю «чужим», мне так легче отделять темную сущность от настоящего Райана. И когда он возвращается…. — Джеймс замолчал и облизал губы, его взгляд потемнел. — Когда я снова смотрю на Райана, меня одолевает страх. Что, если я тоже иногда исчезаю? Вот так растворяюсь в чем-то ужасном, поистине злом?

— Это бы уже кто-то заметил, — шепотом возразила я, и Джеймс очень внимательно посмотрел на меня. Он силился понять, действительно ли я чувствую зло или только притворяюсь. Судя по тому, как разгладилось его лицо, и на лбу пролегла морщинка усталости, он поверил. Пауза затянулась, и я испытала неловкость. Чтобы как-то скрыть это, я огляделась. — Это ты зажег свечи?

Джеймс поднял голову и посмотрел на каминную полку. И кивнул.

— Не переношу благовоний. От запаха колдовских трав Селены у меня голова идет кругом. Порой кажется, что она нас хочет извести.

Мы замолчали, глядя друг другу в глаза. Воздух задрожал, заискрился, мой кулон шевельнулся, и я коснулась его кончиками пальцев, посмотрела на темнеющий камень. Он тоже почуял. Сила закружилась по комнате теплым ветром, и я знала, что она не принадлежала вампиру, сидящему напротив. В нашу сторону что-то двигалось, неотмирная энергия летела впереди хозяина. Мертвая тишина окутала нас, точно туман, густой и холодный. Джеймс перестал моргать, краски ушли с его лица. Мгновение он смотрел на меня, и вдруг его губы едва заметно дрогнули — из открытой двери пахнуло силой, такой густой и сладкой, что у меня перехватило дыхание. Это была игра, очередная проверка на вшивость. Вампиры дразнились, а я должна была чем-то ответить, не раскрыв при этом своих карт. Есть у меня козырь в рукаве на такой случай. Хотите зрелища? Без проблем. Кажется, кто-то усомнился в моих возможностях.

Я покосилась на Джеймса, когда кулон вспыхнул под футболкой. Сила раздалась от меня, словно вода от брошенного камня. У вампира волосы шевельнулись, как от порыва ветра, и в его глазах небесной синевы промелькнул интерес. Стены гостиной всколыхнулись, поползли к центру комнаты, обдавая нас бетонной пылью. Обои рвались, бумажные хлопья перьями сыпались на пол. Люстра так раскачивалась, что луч света чертил полосу между мной и Джеймсом. Я не хотела выпускать тьму, но она высунула черную морду и принюхивалась, почуяв вампиров. Джеймс ощутил ее и обвел помещение взглядом, возвел его к потолку, на губах вампира обозначилась улыбка. Тот, кто шел к нам, замер у двери. Я чувствовала, как и он улыбается, довольный моей выходкой. Я вскинула бровь и коснулась кулона — стены вернулись на место, лампа больше не раскачивалась, и вновь нас окутала мертвая тишина. Джеймс коротко кивнул и потянулся к бутылке, чтобы наполнить свой стакан. Мне удалось его поразить и позабавить, значит, день прожит не зря. Мы гастролируем в этом городе еще несколько дней, не забывайте приобретать билеты на шоу. Прерывисто выдохнув, я медленно повернула голову и уставилась в темноту распахнутой двери. Выходи же, возмутитель спокойствия.