— Как хочешь. Пусть будет Бэти...
— Не так!
— А как?
— Сообрази!
Я крутанул своими тяжело двигающимися мозгами.
— Бэт, милая, пей кофе, а то оно остынет.
— Ну, уже лучше, — согласилась она.
А о вчерашнем выставкоме ни слова. Да мне и самому не хотелось вспоминать. Денег бы раздобыть.
Мы еще немного поговорили о разных мелочах, и я пошел в ванную-сортир почистить зубы и умыться. Все-таки с моей головой творилось что-то непонятное. Может, я упал вчера на улице? Да нет, вроде... "Космические" мысли роились в голове: корабли, планеты. А-а... Ну, понятно. Где-то в подсознании созревает сюжет новой картины! Несколько дней, недель, а может быть, и месяцев, будет продолжаться это мучение, а потом меня подхватит и бросит к мольберту. И я начну писать, сам не зная что. Осознание придет потом. Значит, снова не для выставкома... Ладно... А я уж испугался. Просто, раньше меня космическая тематика никогда не интересовала.
Я вышел из ванной. Бэтээр... Бэт, то есть, стало жарко в этакой холодрыге. Она стояла перед зеркалом шифоньера босиком, в одной юбке и что-то примеряла на шее. Я бы и не обратил на это внимания, но, проходя мимо, взглянул на ее отображение в зеркале. Потом снова на саму Бэт... Сначала я ничего не понял, потом понял и, наконец, вовсе запутался. Спиной ко мне стояла Бэтээр в одной коротенькой черной юбке. Правая ее рука была поднята к волосам, левая чуть придерживала грудь. Бэт смотрела в зеркало. Отражение в зеркале было видно не полностью, она чуть загораживала его. Но... но в зеркале Бэт уже была в одной белой кофточке. И там ее рука поддерживала грудь. Теперь я понял. То есть понял, что вот стоит женщина, молодая, красивая, стройная, в одной коротенькой черной юбке. А в зеркале отражается она же, но уже в кружевной белой кофточке. По частям все было просто и ясно. А вот вместе — нет.
Я подошел поближе, положил руку на ее голое плечо. В зеркале же я сжал пальцами кружева ее кофточки.
— Не помни, — миролюбиво сказала Бэт.
— Что это? — спросил я.
— Где?
— В зеркале!
Я повернул ее лицом к себе, а сам смотрел в зеркало. Ее голые груди жгли меня через свитер. А там, в зеркале, белая кофточка едва опускалась на ее крепкие ягодицы. Еще один разворот.
— Да что с тобой, Мар?
Я чуть отпрянул от Бэт, глядя то на ее спину, то на кружева в зеркале. Она что, сама не видит этого? И тут по ее спине побежали какие-то мурашки, точки, крапинки, закружились хороводом, сгруппировались, и я прочел:
НЕ ВЕРЬ МНЕ, НО ВО ВСЕМ СО МНОЙ СОГЛАШАЙСЯ.
— Что у тебя на спине?! — заорал я.
— Где? — перепугалась она и сама повернулась спиной к зеркалу, выгнула шею, стараясь рассмотреть то, что так переполошило меня, но увидела лишь кружева. — Ну вот, помял все-таки...
Я разворачиваю Бэт спиной к себе, смотрю на зловещее сообщение и начинаю вспоминать. Это было, было! Я тру ее спину рукавом свитера, надписи распадаются на точки, которые еще некоторое время движутся в беспорядке, потом осыпаются, и я сдуваю их.
— Надо разыскать Прова, — бормочу я.
— Давно пора, — соглашается она. — Только сначала принеси воды из скважины.
