Безвинная - [89]
— Выходит, когда вампиры называли меня душесоской, они были не так уж далеки от истины. Но как это объясняет появление ребенка? — Алексии не терпелось услышать самую важную часть объяснений.
— Когда встречаются два запредельных существа, они оба одновременно пытаются всасывать эфирные частицы. Поэтому-то они и не могут находиться в одном эфирном пространстве. Но, — и в торжествующем крещендо господин Ланге-Вильсдорф победно вскинул белую собачонку над головой, — если второй родитель — сверхъестественный, ребенок может унаследовать гибкую связь, или, если вам угодно, некоторую часть остаточной души.
Пош смешно взвизгнул, словно подтверждая последнее заявление своего хозяина. Заметив, что он без всякого толка размахивает в воздухе своим питомцем, немец опустил собаку на пол. Пош тут же начал лаять и скакать, а затем предпринял сокрушительную атаку на маленькую расшитую золотом подушку, которой теперь оставалось только попрощаться с земной жизнью.
Алексии не хотелось признавать это, но теория господина Ланге-Вильсдорфа выглядела основательной. Она объясняла многое, в том числе и то, почему эти «маленькие неудобства» встречаются так редко. Для начала необходим союз — запредельной со сверхъестественным (или сверхъестественной с запредельным), а эти два типа существ на протяжении большей части задокументированной истории враждовали между собой. И половиной этого союза должна быть женщина — молодая, способная обзавестись потомством — бездушная, вампиресса или волчица-оборотень. К королевам роев запредельных обычно просто не подпускали, а женщины-оборотни почти так же редки, как и женщины-запредельные. Словом, добиться условий для скрещивания не так-то просто.
— Итак, вопрос в том, какого ребенка я могу произвести на свет, учитывая… э-э-э… гибкую связь Коналла? — в сочетании с именем мужа, особенно если вспомнить о его интимных предпочтениях, такая терминология казалась Алексии несколько непристойной. Она смущенно откашлялась. — Я хочу сказать — родится он запредельным или сверхъестественным?
— Та, это трудно предсказать. Но думаю, если рассуждать в рамках моей теории — вероятно, ни то ни другое. Он может оказаться совершенно обычным, этот ребенок. И у него будет даже меньше души, чем у большинства людей.
— Но я не потеряю его, как вы полагали раньше?
— Нет-нет, не потеряете. Если будете разумно заботиться о своем благополучии.
Алексия улыбнулась. Правда, она все еще не вполне освоилась с мыслью, что станет матерью, но все же они с «маленьким неудобством», кажется, пришли к какому-то соглашению.
— О, это отличная новость! Я должна немедленно рассказать Женевьеве, — Алексия встала, решительно намереваясь немедленно бежать в лазарет, и пусть тамплиеры, которые попадутся ей на пути, думают что хотят.
Настоятель, сидевший на корточках и безуспешно пытавшийся отнять у Поша подушку, выпрямился и заговорил. Алексия почти забыла о его присутствии.
— Боюсь, это невозможно, моя бездушная.
— Почему же?
— Французской женщине оказали помощь и передали ее на попечение флорентийских госпитальеров.
— У нее такие тяжелые раны? — Алексию кольнуло внезапное чувство вины. Выходит, пока она тут распивала чай с запахом табакерки и радовалась хорошим новостям, ее подруга лежала при смерти?
— О нет, довольно легкие. Мы просто решили, что не можем больше давать ей приют. И мистеру Флуту тоже нежелательно гостить у нас далее.
Алексия почувствовала, как сердце опускается куда-то вниз и начинает колотиться часто-часто. От внезапного удара в такой момент, когда еще несколько секунд назад она едва ли не ликовала, голова у нее закружилась почти до обморока. Она резко вдохнула через нос.
Почти не задумываясь, Алексия раскрыла парасоль, готовая, если понадобится, пустить в ход хоть серную кислоту — несомненно, самое ужасное из того, что имелось в ее арсенале. Мадам Лефу сумела найти подходящую жидкость для замены раствора. Но не успела она повернуть парасоль в нужное положение, как дверь распахнулась.
По какому-то невидимому сигналу в библиотеку хлынуло невероятное количество тамплиеров. И все они ужасно гремели, потому что явились в полном вооружении, как настоящие рыцари-крестоносцы: головы их, как и сотни лет назад, скрывали шлемы, а тела — серебряные кольчуги и латы под неизменными ночными рубашками. Руки они защитили толстыми кожаными перчатками — очевидно, для того, чтобы дотрагиваться до Алексии, не опасаясь осквернить свои священные души. Пош просто обезумел: он лаял во все горло, бегал вокруг и бешено наскакивал то на одного, то на другого. Алексия подумала: это самое разумное, что псина сделала за всю свою бесполезную маленькую жизнь. Тамплиеры, храня горделивое достоинство, не обращали на лохматую метелку никакого внимания.
Парасоль был хорошим оружием, но не настолько, чтобы поразить такое множество людей одновременно. Алексия закрыла его с резким щелчком.
— Какая честь для меня, мистер тамплиер, — проговорила она, обращаясь к настоятелю. — Это все ради меня одной? Живительная заботливость. Право, не стоило так беспокоиться.
Настоятель смерил Алексию долгим пристальным взглядом, а затем, крепко взяв под руку господина Ланге-Вильсдорфа, вышел из библиотеки, оставив без ответа ее саркастическую реплику. Пош еще дважды обежал вокруг комнаты, а затем выскочил вслед за ними, как разъяренная метелка из перьев, выброшенная из парового двигателя под высоким давлением. «Последнего защитника лишилась», — мрачно подумала Алексия.
Мисс Алексия Таработти не похожа на идеальную красавицу Викторианской эпохи: она умна, смугла и горбоноса — в отца-итальянца, и потому в свои двадцать пять пока не вышла замуж. А еще у мисс Таработти нет души, что делает ее уникальной… Однажды в разгар званого вечера Алексия чуть не стала жертвой голодного вампира, грубо нарушившего все нормы этикета. Девушке пришлось пустить в ход свое любимое оружие — зонтик с серебряным наконечником, и происшествие закончилось трагически. По долгу службы за расследование кончины невоспитанного кровососа берется вожак стаи лондонских оборотней лорд Маккон.
Леди Алексия Маккон, единственная во всей Британии женщина, прикосновение которой превращает могучих оборотней и вампиров в обычных смертных, восстановлена в правах и вновь пользуется уважением светского общества. Дело за малым — остаться в живых самой и сберечь дитя, которое вот-вот должно появиться на свет. Ведь именно страх перед силой ребенка запредельной (Алексии) и оборотня (ее мужа лорда Маккона) заставляет вампиров раз за разом устраивать покушения. Причем последнее, с участием зомби-дикобразов, вполне могло бы увенчаться успехом, если бы не прозорливость бета-оборотня стаи Вулси профессора Лайалла.
Однажды Алексия, молодая супруга графа Маккона, просыпается в полдень от гневных криков мужа, который, как подобает нормальному оборотню, должен в это время мирно спать… А затем он исчезает, оставив жену разбираться с целым полком сверхъестественных солдат. И это только первое звено в цепи тревожных событий, которые потребуют незамедлительного вмешательства единственной запредельной на службе ее величества королевы Виктории. Алексия Маккон, вооруженная своими уникальными способностями, здравым смыслом и зонтиком новейшей конструкции, принимает вызов.
Договориться с судьбой? Не проблема! Более того – прямая обязанность той, которую называют Хозяйкой кукол. Найти общий язык с богами? Да пожалуйста! Для этого всего-то и нужно, что спуститься в загадочный Лабиринт и найти утерянные артефакты. Поставить на место хитроумных церковников? Раз плюнуть! Ведь тому, кто прошел через обман и предательство, уже нечего бояться. Грядут неприятности? О чем вы?! Когда за расследование запутанного дела берется Лара де Вилле, то неприятности сами спешат убраться с ее пути.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».