Безвинная - [52]
Алексии как-то раз пришлось находиться в одном помещении с мумией запредельной; ей было знакомо то чувство беспокойства и отвращения, которое неизбежно должно было возникнуть у нее при встрече с подобными себе. Но плод, который она носила, таких чувств у нее пока что не вызывал.
— Мы с ребенком не дышим одним воздухом, — возразила она.
— Мы знаем, что способности запредельных связаны с физическим контактом. В записях тамплиеров об этом ясно сказано, я их хорошо помню. Все женские особи, над которыми экспериментировали на протяжении веков, либо были бесплодны, либо не могли выносить ребенка. Вопрос не в том, потеряете вы этот эмбрион или нет, вопрос — когда.
Алексия втянула воздух сквозь зубы. Она не ожидала, что окажется так больно. Не говоря уже о потере ребенка, это ведь будет означать, что и отчужденность, и жестокость Коналла ей тоже пришлось терпеть напрасно. Это так глупо, безнадежно и…
Мадам Лефу пришла ей на выручку.
— Но ведь это может быть необычный запредельный ребенок. Вы сами сказали — обычно беременность возникает в результате скрещивания запредельных с дневными людьми. А у ребенка Алексии отец — оборотень. Пусть ее прикосновение и делает его смертным, все же он не человек… не вполне человек, поскольку потерял большую часть своей души. Этот ребенок — совсем другой случай. Наверняка другой, — изобретательница повернулась к подруге, — ведь нет никакого сомнения: вампиры не стали бы пытаться убить ту, кто ожидает неизбежного выкидыша. В особенности английские вампиры.
Алексия вздохнула:
— В такие минуты мне хочется поговорить с мамой.
— Боже правый, мадам, это еще к чему? — возмутительное заявление Алексии вынудило Флута прервать молчание.
— Я могла бы просто послушать, что она скажет, и принять противоположную точку зрения.
Господин Ланге-Вильсдорф был не из тех, кого можно отвлечь историями семейных неурядиц.
— Вы не чувствовали тошноты или отвращения к той особи, что находится у вас внутри?
Алексия покачала головой.
Немец забормотал себе под нос:
— Вероятно, в моих расчетах есть какая-то ошибка. Возможно, эфирному обмену между матерью и ребенком в какой-то мере препятствует частичное сохранение души. Но почему же тогда в ребенке не сохраняется часть души отца, принадлежащего к дневному народу? Разные виды душ? — немец перечеркнул свои аккуратные заметки быстрым росчерком стилографа, перелистнул страницу и начал что-то писать заново.
Все молча смотрели на него. Аппетит у Алексии почти пропал. И вдруг немец остановился на полуслове и поднял на них широко раскрытые глаза: до него наконец дошел смысл последних слов мадам Лефу.
— Вампиры пытаются ее убить? Вы сказали, они пытались убить ее? Вот это существо, которое сидит за столом в моем доме?!
Мадам Лефу пожала плечами:
— Ну да, ее. Кого же еще?
— Но это означает, что они придут сюда. Они идут по ее следу. Сюда! Вампиры! Ненавижу вампиров! — господин Ланге-Вильсдорф звучно сплюнул на пол. — Грязные кровососы, орудия дьявола! Вы должны уйти. Вы все должны уйти сейчас же! Мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться при таких обстоятельствах. Даже ради научных изысканий.
— Но господин Ланге-Вильсдорф, кто же так обращается с товарищами по Ордену медного осьминога? Будьте благоразумны: сейчас ведь середина дня!
— Даже ради Ордена! — человечек вскочил с таким видом, будто готов был впасть в истерическое состояние, как его собака. — Вы должны уйти! Я дам вам продукты, деньги, контакты в Италии, но вы должны покинуть мой дом немедленно. Идите к тамплиерам. Они позаботятся о вас хотя бы потому, что вампиры хотят вашей смерти. У меня нет такой возможности. Это не в моих силах.
Алексия встала и только тут заметила, что Флут, почуяв надвигающуюся катастрофу, поскольку был именно Флутом и никем иным, неслышно ускользнул в гостевые комнаты. Там он, очевидно, успел собрать чемоданчик Алексии, захватить парасоль и верхнюю одежду и теперь терпеливо ждал в дверях. Бывший дворецкий, судя по его виду, нисколько не возражал против того, чтобы покинуть этот дом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
КАК НЕ НАДО ПЕРЕХОДИТЬ ЧЕРЕЗ АЛЬПИЙСКИЙ ПЕРЕВАЛ
Поразмыслив, Алексия решила: продвигаться в сторону Италии в любом случае безопаснее днем. Становилось до боли очевидно, что если она намерена выяснить что-то о своем положении, то обращаться придется либо к тамплиерам, либо к вампирам. И из этих двух вариантов только в одном существует вероятность, что с ней хотя бы поговорят, прежде чем убивать.
И еще одно стало очевидным. Как бы ни хотелось Алексии доказать неправоту Коналла, сейчас на кону стояла прежде всего судьба «неудобства». Ее мог сколько угодно раздражать этот маленький паразит, но после серьезных размышлений она пришла к выводу, что смерти ему все-таки не желает. Они ведь уже столько пережили вместе! «Ты мне только есть нормально не мешай, — мысленно обратилась она к нему, — и тогда я, приложив все усилия, попытаюсь развить у себя материнский инстинкт. Это будет непросто, имей в виду. Я всегда считала, что у меня его нет и не будет. Но я постараюсь».
Как ни дико это показалось Алексии, после того как эксцентричный немец вышвырнул их из дома, для спасения от полчищ кровожадных преследователей они прибегли к самому простому средству, выручающему людей в гораздо более обыденных обстоятельствах, — поймали кэб. Наемный транспорт, как выяснилось, во Франции выглядел примерно так же, как и в Англии, только масштабы поскромнее. Мадам Лефу коротко, но решительно переговорила с возницей, после чего в его руки перекочевала солидная пачка денег. Затем изобретательница уселась рядом с Флутом, и кэб на удивление быстро двинулся к реке по улицам Ниццы, переполненной слабыми здоровьем отдыхающими и беженцами от дождливой погоды. Алексия отметила про себя, что такой кэб — довольно удобный для бегства вид транспорта, жаль только, тесноват для трех пассажиров.
Мисс Алексия Таработти не похожа на идеальную красавицу Викторианской эпохи: она умна, смугла и горбоноса — в отца-итальянца, и потому в свои двадцать пять пока не вышла замуж. А еще у мисс Таработти нет души, что делает ее уникальной… Однажды в разгар званого вечера Алексия чуть не стала жертвой голодного вампира, грубо нарушившего все нормы этикета. Девушке пришлось пустить в ход свое любимое оружие — зонтик с серебряным наконечником, и происшествие закончилось трагически. По долгу службы за расследование кончины невоспитанного кровососа берется вожак стаи лондонских оборотней лорд Маккон.
Леди Алексия Маккон, единственная во всей Британии женщина, прикосновение которой превращает могучих оборотней и вампиров в обычных смертных, восстановлена в правах и вновь пользуется уважением светского общества. Дело за малым — остаться в живых самой и сберечь дитя, которое вот-вот должно появиться на свет. Ведь именно страх перед силой ребенка запредельной (Алексии) и оборотня (ее мужа лорда Маккона) заставляет вампиров раз за разом устраивать покушения. Причем последнее, с участием зомби-дикобразов, вполне могло бы увенчаться успехом, если бы не прозорливость бета-оборотня стаи Вулси профессора Лайалла.
Однажды Алексия, молодая супруга графа Маккона, просыпается в полдень от гневных криков мужа, который, как подобает нормальному оборотню, должен в это время мирно спать… А затем он исчезает, оставив жену разбираться с целым полком сверхъестественных солдат. И это только первое звено в цепи тревожных событий, которые потребуют незамедлительного вмешательства единственной запредельной на службе ее величества королевы Виктории. Алексия Маккон, вооруженная своими уникальными способностями, здравым смыслом и зонтиком новейшей конструкции, принимает вызов.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».
Еще одна книга из нашумевшей серии «Морские» уводит читателя за грань добра, зла и человеческой логики. Историю о том, как старшеклассница Полина Романова полюбила Морского — прекрасного обитателя моря, лишь внешне похожего на человека, читатели неоднократно сравнивали с «Сумерками», перенесенными в российскую действительность. В продолжении истории Морских Полина Романова оказывается перед выбором: любовь или жизнь? Там, куда уводит ее за собой Саймон, все оказывается не таким, как казалось на первый взгляд.