Безвинная - [51]
Француженка кивнула:
— Это кажется весьма вероятным.
Алексия задумалась, каково это — знать, что можешь закончить жизнь полтергейстом. Сама она умрет, не имея надежды ни на спасение, ни на бессмертие. У запредельных нет души, которая могла бы остаться либо на небесах, либо на земле в виде призрака.
— Тогда почему вы не ищете бессмертия — ведь вы теперь живете в Англии, где подобное варварство открыто поощряется? — скривил губы господин Ланге-Вильсдорф.
Мадам Лефу пожала плечами.
— Несмотря на мою манеру одеваться, я все-таки женщина и знаю, что мои шансы выжить после укуса оборотня, не говоря уже о кровопускании вампира, чрезвычайно малы. Кроме того, мне не хотелось бы потерять скромный талант изобретателя и большую часть своей души. Стать полностью зависимой от благосклонности стаи или роя? Нет, спасибо. И то, что мои родственники были призраками, еще не означает, что у меня тоже имеется избыток души. Все-таки я не настолько склонна к риску.
Мохнатая метелка успела обежать вокруг стола, но стряхнуть салфетку ей никак не удавалось. Алексия кашляла и звенела столовыми приборами, чтобы заглушить звук, с которым гадкое животное тыкалось головой во все подряд. Наконец, когда пес подбежал поближе к Флуту, тот нагнулся и освободил его от салфетки, бросив на хозяйку укоризненный взгляд.
Алексии никогда не приходило в голову спрашивать, но, если подумать, и в самом деле странно, что у изобретательницы такого уровня, как мадам Лефу, нет ни одного сверхъестественного покровителя. Француженка поддерживала хорошие деловые отношения с Вестминстерским роем и со стаей Вулси, но при этом имела дело также и с одиночками, и с отщепенцами, и с дневными людьми. Алексия догадывалась, что отказ изобретательницы от метаморфозы и от покровительства бессмертных вызван личными, а не практическими соображениями. Теперь же она невольно задумалась: а если бы ей самой с рождения предложили сделать выбор, она поступила бы как мадам Лефу или иначе?
На немца слова изобретательницы не произвели впечатления.
— Я бы предпочел услышать от вас доводы религиозного, а не этического характера, мадам Лефу.
— В таком случае, месье Ланге-Вильсдорф, я предпочту поступать так, как считаю нужным. Согласны?
— Если в результате в мире на одну сверхъестественную будет меньше, согласен.
— Право же — неужели непременно нужно говорить о политике во время еды? — вмешалась Алексия.
— Как бы то ни было, женская особь, давайте вернемся к нашему разговору.
Глаза маленького человечка, когда он устремил взгляд на Алексию, были довольно жесткими, и ее внезапно кольнула тревога.
— Ваша беременность — поразительный случай, как вы понимаете. До вчерашней ночи я мог поклясться, что вампиры и оборотни способны размножаться только с помощью метаморфозы. Та? Прикосновение запредельной не отменяет того факта, что сверхъестественный практически мертв. Оно делает их смертными, та, но не людьми, и, следовательно, никоим образом не может придать им способность к размножению естественным путем.
Алексия откусила кусочек фрукта.
— Очевидно, ваше утверждение ошибочно, сэр.
— Очевидно, женская особь. Поэтому я — как это говорится? — пересмотрел свою позицию. Существует один научно обоснованный довод в пользу вашего заявления. Известно, что и вампиры, и оборотни после метаморфозы по-прежнему занимаются… — человечек замялся, его бледное лицо залилось ярким румянцем, — тем, что люди делают в спальне.
— И если верить слухам, сверхъестественные в этом отношении весьма активны и склонны к экспериментам, — мадам Лефу многозначительно приподняла брови. Разумеется, только единственная француженка за столом и была способна вести непринужденную беседу на подобную тему. Алексия, Флут и господин Ланге-Вильсдорф явно испытывали мучительную неловкость и на короткий миг ощутили нечто вроде солидарности. Наконец маленький немец отважился заговорить вновь:
— Должна быть какая-то причина тому, что инстинкт деторождения не пропадает после метаморфозы. Однако ни в одной из моих книг не находится достаточно убедительных разъяснений по этому вопросу. Если бы оборотни действительно были нежитью, эта биологическая функция у них отмерла бы за ненадобностью.
— И какой же вывод отсюда можно сделать применительно к моему положению? — Алексия перестала есть, с искренним интересом прислушиваясь к словам немца.
— Представляется очевидным, что способность вашего мужа… э-э-э… производить упомянутое действо, даже будучи оборотнем, связана с инстинктивной потребностью оставить потомство традиционным способом. Современная наука говорит нам, что в таком случае вероятность появления этого потомства, пусть и бесконечно малая, все же существует. По всей видимости, с вами произошел именно такой бесконечно маловероятный случай. Основная проблема состоит, разумеется, в неизбежности выкидыша. — Алексия побледнела. — Сожалею, но обойти этот факт невозможно. Если работы тамплиеров по размножению запредельных и дали какой-то результат, то только один — они доказали: свойства запредельных передаются по наследству. И что они не могут дышать одним воздухом друг с другом. По сути, вы, женская особь, несовместимы с собственным ребенком.
Мисс Алексия Таработти не похожа на идеальную красавицу Викторианской эпохи: она умна, смугла и горбоноса — в отца-итальянца, и потому в свои двадцать пять пока не вышла замуж. А еще у мисс Таработти нет души, что делает ее уникальной… Однажды в разгар званого вечера Алексия чуть не стала жертвой голодного вампира, грубо нарушившего все нормы этикета. Девушке пришлось пустить в ход свое любимое оружие — зонтик с серебряным наконечником, и происшествие закончилось трагически. По долгу службы за расследование кончины невоспитанного кровососа берется вожак стаи лондонских оборотней лорд Маккон.
Леди Алексия Маккон, единственная во всей Британии женщина, прикосновение которой превращает могучих оборотней и вампиров в обычных смертных, восстановлена в правах и вновь пользуется уважением светского общества. Дело за малым — остаться в живых самой и сберечь дитя, которое вот-вот должно появиться на свет. Ведь именно страх перед силой ребенка запредельной (Алексии) и оборотня (ее мужа лорда Маккона) заставляет вампиров раз за разом устраивать покушения. Причем последнее, с участием зомби-дикобразов, вполне могло бы увенчаться успехом, если бы не прозорливость бета-оборотня стаи Вулси профессора Лайалла.
Однажды Алексия, молодая супруга графа Маккона, просыпается в полдень от гневных криков мужа, который, как подобает нормальному оборотню, должен в это время мирно спать… А затем он исчезает, оставив жену разбираться с целым полком сверхъестественных солдат. И это только первое звено в цепи тревожных событий, которые потребуют незамедлительного вмешательства единственной запредельной на службе ее величества королевы Виктории. Алексия Маккон, вооруженная своими уникальными способностями, здравым смыслом и зонтиком новейшей конструкции, принимает вызов.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».
Еще одна книга из нашумевшей серии «Морские» уводит читателя за грань добра, зла и человеческой логики. Историю о том, как старшеклассница Полина Романова полюбила Морского — прекрасного обитателя моря, лишь внешне похожего на человека, читатели неоднократно сравнивали с «Сумерками», перенесенными в российскую действительность. В продолжении истории Морских Полина Романова оказывается перед выбором: любовь или жизнь? Там, куда уводит ее за собой Саймон, все оказывается не таким, как казалось на первый взгляд.