Безумный мир - [39]

— Может быть. Но мне нравится быть американцем. Я нормален. Вы сами это сказали. Я достаточно нормален, чтобы сохранить какое-то самоуважение. И я не собираюсь продаваться первому встречному просто потому, что этот первый встречный предложил мне большую цену.

— Каков упрямец! — Линдл рассмеялся и погрозил пальцем: — Никакой враждебности — помните? У этого разговора одна цель — мы раскрываем перед вами карты, а уж вы сами решаете, что для вас предпочтительнее. Но услышать вы должны все. Ведь вы — ученый, вы не привыкли принимать решения, исходя из непроверенных фактов, правда?

— Да. Не привык. Выкладывайте все. Я слушаю — но не надейтесь, что я просто так возьму и поверю!

— Я изложу вам вкратце ту историю, которая неизвестна большинству людей в этом мире. Неизвестна потому, что ее держат в тайне по причинам, которые вы скоро поймете. Отдельные эпизоды этой истории и кое-какие факты являются тщательно оберегаемыми секретами определенных тайных обществ, например масонов или мальтийских рыцарей. Информация, которую вы от меня узнаете, не подлежит разглашению, всуе, если можно так выразиться. Это — бисер, который не рассылают перед… обыкновенными людьми. Это знание для немногих — нормальных!

— Я весь внимание.

— Вы должны не просто слушать, — сказал Линдл. — Вы должны также думать. Думать, чтобы запомнить. А запомнив и вникнув, постараться увидеть будни этого мира под новым углом, другим взором.

Линдл проницательно взглянул на Армстронга и начал рассказ:

— Более ста двадцати тысяч лет назад раса белокожих высокоразвитых людей Марса вышла в космос и направила свои корабли к внутренним планетам Солнечной системы. Они обнаружили, что все планеты заселены существами, чрезвычайно похожими на них самих, но отстающими в развитии. Разница ограничивалась чертами лица и цветом кожи. Обитатели Меркурия — чернокожие, жители Венеры — бронзовые, земляне — желтые. Объяснение здесь очень простое: пигментация находится в прямой зависимости от интенсивности солнечного облучения. Марсиане белые, потому что они должны быть белыми.

— Тут я с вами вполне согласен, — признал Армстронг. — Так и должно быть, если это вообще может быть.

Линдл не обратил на его шутку никакого внимания.

— На ходе истории сказалось различие природных условий. Все планеты были плодородны, но ни на одной жизнь не развивалась так бурно, как на Земле. Однако в этом заключалось и ее несчастье, жизнь на Земле просто-напросто пожирала сама себя. Меркурий и Венера отставали от Марса очень ненамного — настолько ненамного, что они и сами могли бы в течение ближайшей тысячи лет выйти в космос, даже если бы белые марсиане им не помогли. Но желтые люди Земли оказались невероятно примитивными, сущими дикарями, занятыми постоянной и тяжелейшей борьбой за существование среди кишащих вокруг чудовищных форм жизни. Потенциал земной расы был не меньшим, чем у их соседей, но землянам приходилось преодолевать гораздо более трудные препятствия, и прогресс, естественно, шел медленнее. Никому из обитателей трех других планет не было нужды тратить столько сил на борьбу за выживание, и потому их развитие шло сравнительно быстро, особенно — на Марсе. Земляне же поднимались к вершине самым трудным маршрутом. Изобилие жизни на их планете, которое может быть благом, было их бичом.

— Ну и?.. — без необходимости подтолкнул Армстронг.

— В дальнейшем, совместно осваивая космос, культуры трех планет — Марса, Венеры и Меркурия — сблизились и фактически объединились. Землю — мир джунглей и болот, ядовитых растений и опасных хищников — просто игнорировали. Она была слишком молодой, слишком дикой, чтобы стать равноправным членом Солнечного Братства. Хотя, повторяю, потенциальные возможности землян были хорошо известны, и их ждала столь же великая судьба. Но так уж получилось, что немногочисленные желтые люди Земли в те времена еще недалеко ушли от обезьян.

— Однако же самая древняя из известных цивилизаций на Земле, как оказалось, была китайской, — хитро вставил Армстронг.

— Совершенно верно, — согласился Линдл." — Что также является доказательством правдивости моего рассказа. Я еще вернусь к этому обстоятельству. — Прежде чем продолжить, он взглянул на Армстронга, чтобы понаблюдать, какой эффект производят его слова.

— Довольно долго Землю не брали в расчет, о ней забыли, совсем как об Америке в период между Эриком Рыжим и Колумбом. За это время люди трех других планет стали почти богами, и лишь одна черта отделяла их от совершенства — они несли в себе семена саморазрушения, склонность к агрессии, которая время от времени грозила ввергнуть их миры в кровавые и бесполезные войны. Это был изначальный, извечный дефект менталитета, который давал всходы в каждом поколении. Распознать его не могли прежде всего потому, что, во-первых, не существовало надежной методики, а во-вторых, люди понимали, что, даже если бы методика вдруг появилась, использовать ее не имело никакого смысла, пока не решена куда более важная проблема — сепарации. Иными словами, незачем отделять агнцев от козлищ, если не знаешь, что делать с последними. Вопрос об эвтаназии даже не поднимался; уровень морали в обществе был уже достаточно высок. Для того чтобы могущественные цивилизации трех планет достигли истинного совершенства, требовался некий «мирный» способ избавления от «нечистых». И в течение многих столетий мудрейшие из мудрых не могли найти решения.