Безумные сказки Андрея Ангелова - [12]

— Мы его лучшие друзья, доктор, — миролюбиво произнёс Артём. — Посидим немного, оставим гостинцы, — он тряхнул целлофановым пакетом.

— Кроме того, я как дознаватель следственного отдела, должен снять показания с потерпевшего, — официальным тоном заявил Халюкин.

— Всё в порядке, Николай Николаевич, — успокоил гинеколог. — Пусть посидят.

— Ладно. Давайте недолго, — врач встал. — Андрей Васильевич ещё слишком слаб, потерял кровь. Необходим покой, чтобы набраться сил. — Он вышел.

— Привет, Бу, — милицейский сел на край кровати, бизнесмен на табурет.

— Здорово, парни.

— Сейчас мы твою слабость поправим, — подмигнул очкарик. — Барин, распаковывайся.

Бизнесмен достал из пакета пластиковые стаканчики, бутылку коньяка, оглянулся на дверь. Раздал тару, каждому плеснул, не забыв и себя. Поставил бутылку возле тумбочки.

— Я же не пью, — сказал Андрей, заглядывая в стакан.

— Смелее, Андрюха, — подбодрил Халюкин. — Слышал слова доктора — нужен покой? Коньяк — лучшее средство, будешь спать сладко, как в детстве.

— Ох, очкарик, ты мёртвого уговоришь! Помогите мне сесть повыше.

Артём поставил свой стакан на тумбочку, подхватил друга под мышки, подтянул.

— Спасибо, Барин. Ну, будем?

Все выпили.

— Как вы узнали, что я в больнице?

— Твоя соседка — Юлька, мне на мобильный позвонила, — ответил милицейский. — Когда тебя переезжали, она находилась у калитки дома и всё видела. Ты ж всего десяток метров не дошёл. Ну, она выбежала, вызвала «Скорую»… Кстати, откуда она знает, — Антон прищурился, — номер моего мобильного?

— Она всё про меня знает, — насупившись, сказал гинеколог. — Телефоны моих друзей, коллег, подруг. Что я ем на завтрак и когда хожу в сортир. Даже размер моего члена.

— Да ну!? — изумился очкарик.

— Честное слово! — перед Андреем всплыла сцена двухгодичной давности.

* * *

Большая Ностальгия в маленьком абзаце.

Бутербродов и Юлька сидели в креслах перед телевизором в гостиной. Прозвучали финальные аккорды музыки, на экране зажглась надпись: «Конец фильма».

— Спокойной ночи, Андрей Васильевич, — девица поднялась. — Завтра я приду.

— До свиданья, Юлька, — врач выключил телевизор с помощью пульта, тоже поднялся. Соседка вышла. Бутербродов закрыл за гостьей дверь. Вернулся в комнату.

— Тетрадь забыла с конспектом, — гинеколог взял со стола тетрадку. — Надо будет утром занести. — Он машинально пролистнул тетрадь, заинтересовался одной из последних страниц. — А это что?

Прочёл вслух:

— У него длина двадцать два и четыре десятых см, у меня глубина семь и две десятых см.[1] Как совместить несовместимое?

* * *

Сцена пронеслась перед глазами Бутербродова и исчезла. Вновь одноместная больничная палата и любопытные лица друзей…

— Опекает, так сказать, тебя, — хохотнул Халюкин. — Значит, любит.

— Мне её опека, как больной зуб, — вымолвил гинеколог.

— Да брось ты! — воскликнул Артём. — Просто девчонка влюбилась. Ты у нас статный, красивый. Я её понимаю, это возрастное, пройдёт.

— Ты плохо знаешь Юльку, — усмехнулся Бутербродов. — У неё это никогда не пройдёт. — Он взглянул на очкарика. — Кто меня переехал, установили?

Милицейский отрицательно покачал головой:

— Юлька запомнила номер, но он фальшивый. Принадлежит машине нашего городского прокурора. Объявили в розыск чёрный «Ленд Ровер», — пожал плечами, — будем надеяться…

— Долго тебе здесь кантоваться? — спросил Артём.

— Неделю, минимум. У меня разрыв голенных связок, завтра операция.

В палату заглянул давешний врач:

— Ребята, больному надо бы отдохнуть.

— Идём, доктор, — друзья поднялись.

— Не скучай, мы завтра заглянем, — попрощался Артём. — Мы тут кое-что принесли, — он поставил пакет на тумбочку. — Фрукты, сок, короче, обычный набор для болящего.

Бизнесмен собрал стаканчики, запихнул в боковой карман пиджака, коньяк сунул за пазуху.

— Счастливо, — молвил Антон.

Андрей пожал руки, друзья ушли, он осторожно сполз на подушку.

* * *

Настойчивый голос шептал в уши под занудно-бодрую мелодию: «Книга самых-самых тайных желаний… не верь Агафье… — старой дуре… Мир у ног… счастье… Начни с неразменного рубля… исполни обряд… Она твоя… только твоя…».

— А! — Бутербродов резко открыл глаза, палату заливали лучи утреннего солнца.

Он скользнул глазами по сторонам, откинул одеяло. Пошевелил ногой, замотанной бинтами, согнул и разогнул. Тянущая боль исчезла. Андрюха спустил нижние конечности на пол.

В палату зашла синеокая медсестра:

— Доброе утро, Андрей Васильевич, — сделала большие глаза.

— Что вы делаете!? Вам нельзя вставать, у вас разрыв связок!

— Доброе утро, — поднял взор Андрюха. — Нет никакого разрыва, — он пошевелил стопой, — ошиблись вы. Видно, было небольшое растяжение. — Гинеколог, как был в трусах, вскочил, отбарабанил чечётку, пнул больной ногой по кровати. — Видите?

— Ах! — выдохнула сестра, прижав руку к груди.

— Принесите одежду, мне нужно домой, — распорядился Бутербродов.

— Надо сообщить врачу, — сказала девушка.

— Вас, кажется, Лена зовут? — сощурился гинеколог. — Вы были у меня на приёме в прошлом году.

— Вика, — произнесла сестра. — Вы мне лечили воспаление яичников.

— Послушайте, Вика! Пока вы сообщите, пока заполнят нужные бумаги, пятое-восьмое… куча времени пройдёт. Лучше я тихо уйду, Николаичу потом позвоню.