Безумное такси - [42]

И тут вдруг Нинка успокоилась и затихла.

— Я знаю, почему ты выступаешь против Олега, — сказала тихо. — Потому что тебе завидно, вот почему. Потому что он будет отныне согревать мою постель каждую ночь, тогда как твоя навсегда останется холодной, при таком-то спонсоре. Олег молодой, красивый и… и темпераментный, вот! А с твоим старикашкой…

— Хватит! — Лиля выдавила из себя это слово тоже тихо, но с такой расстановкой и интонацией, что Нинка сразу сникла и заткнулась. — Довольно, подруга, ты и так наговорила уже на столько благодарностей — в жизнь не разочтешься. Послушай теперь меня, — она осторожно поставила на стол чашку с молоком, чтобы не запустить ею ненароком в эту дуру. — Ты сейчас же выйдешь из этой квартиры и больше никогда, слышишь, никогда в жизни не переступишь моего порога. Это же касается и твоего будущего… темпераментного супруга. Здороваться мы при случайных встречах будем — я не желаю вам болезней, но что касается всего остального — я не знаю вас, вы не знаете меня. А теперь — вон отсюда! — Лиля указала Нинке на дверь.

— Но я не… — начала было та, отступая к ней задом.

— Знаю, — Лиля устало откинула со лба прядь волос. — Поэтому, если вы в мире и согласии проживете с Олегом хотя бы полгода — я приду в вашу квартиру, стану на колени и попрошу прощения у Бога и вас за те грешные мысли, которые вселились в мою голову этой ночью. А если вы ещё и ребеночка родите — я буду его крестной матерью. Теперь же иди — нам больше не о чем говорить, время самый справедливый судья.

Нинка вышла молча, тихо притворив за собой дверь.

Глава 12.

С Олегом они расписались через три дня. А через три месяца Лиля почувствовала что-то неладное в поведении бывшей подруги. Обычно веселая и общительная Нинка-вертушка, как она её иногда дразнила, осунулась, побледнела и спала с лица. А ещё через две недели и вовсе перестала появляться в подъезде. Но муж её, Олег, все так же вежливо и корректно продолжал здороваться с Лилей как ни в чем не бывало. Наконец, не выдержав неизвестности, она сама перехватила его однажды на выходе.

— Нам нужно поговорить. Что с Ниной?

— Поговорить? — изумление Олега было не наигранным. — О чем говорить с женщиной, которая бросила свою лучшую подругу в самое трудное время формирования молодой семьи? А Нина, ну что Нина? Приболела… по-женски. А у меня сейчас перебои с работой. Как следствие — недостаток калорийной пищи…ну и все такое-прочее. В общем, прощайте, — он слегка поклонился, собираясь уходить.

— Постойте, — Лиля ухватила его за рукав модного плаща. — Может… это… помощь нужна? Медицинская, денежная? У меня есть возможности, связи…

Олег неожиданно зло рванулся, выдернув рукав из её руки.

— Катись, шлюха элитная, со своей помощью! Нам не нужны твои нищенские подачки, поняла? И если ты хоть на метр приблизишься к Нине, я удавлю тебя вот этими самыми руками, — он действительно протянул к её шее свои грабарки, хищно оскалившись при этом. И Лиля, испугавшись, отступила, успев ещё удивиться — как уродует ярость красивые черты лица.

Но испугавшись, не отступилась от мысли проведать Нинку. Однажды, ещё во время совместных похождений, они обменялись запасными ключами от квартир. Мало ли, может, когда пригодится. Пригодилось всего лишь один раз, и то Лиле. По наводящему звонку какой-то "доброжелательницы", сообщившей, что в купленной им квартире устраиваются по вечерам групповые случки с участием его неофициальной жены, Роман Юрьевич прикатил в своем черном автомобиле быстрее, чем приехали бы опера по спецвызову. Может быть, он и застал бы в квартире все того же молоденького сантехника Колю, мирно приканчивающего на кухне бутылку качественной водки — честно заработанную в сражении с очередной проржавевшей трубой. И тогда неизвестно, чем бы закончилась для него и Лили сей нежданный, прямо скажем, визит. Подвела Боровикова мигалка, установленная на крыше автомобиля — кроме всего прочего, она ещё противно мяукала. А без неё он не прискакал бы столь быстро. Бросив заинтересованный взгляд в окно и увидев у подъезда Боровикова в сопровождении трех своих постоянных мордоплюев-телохранов, Лиля тут же врубилась в ситуацию. Недопитая бутылка вместе с сервировкой стола полетели в мусоропровод, а Коля с инструментальным кейсом в соседнюю квартиру — к мирно отдыхающей после трудов праведных на рыночном поприще Нинке. Лиля даже успела дезиком прыснуть, пока спонсоровы быки давили на кнопку вызова лифта…

Идиллическая картина читающей под торшером Лили настолько успокоили Романа Юрьевича, что он тут же и доложил ей о "доброжелательном" звонке. С чем и удалился восвояси, уводя своих телохранов — разъяренная беспочвенными подозрениями Лиля и слышать не хотела о каких-либо "шалостях". А Вероника Аркадьевна с нижнего этажа уже тогда стала противна и ненавидима.

Сантехник Коля так и не вышел в ту ночь из соседней квартиры — Лиля готова была поклясться в этом на чем угодно. Но в дальнейшем о его приключениях не заикнулся ни один из троицы — сражение с трубами продолжалось в едином ритме — чисто рабочем.

Сейчас запасной ключ пригодился как нельзя кстати — Олег протопал на улицу по каким-то своим делам. Лиля щелкнула замком, вошла в комнату, минуя кухню, и остолбенела. Вместо Нинки на общей двуспальной кровати лежал скелет, обтянутый пергаментного цвета кожей, со свалявшимися в паклю волосами на голове. И это скелет уставился на неё провалами глазниц с поредевшими ресницами на веках. Из глубины провалов чуть мерцали некогда искрящиеся весельем Нинкины глаза. Сейчас они плакали — мутноватые ручейки, выдавливаясь на скулы и заострившийся нос, стекали по ним на подушку без наволочки, оставляя на ней серые пятна. Нинка была привязана к кровати простынями абсолютно голой. и в квартире жесточайший сквозняк — балконная дверь в апреле месяце — нараспашку. Первым делом Лиля распутала узлы и накрыла этими простынями тело Нинки — за неимением подходящего.