Безумное расследование - [24]

— Да.

— Только постарайтесь работать как можно тише.

— А вы уверены, что я успею до утра?

— Милая барышня, если бы вы не задавали вопросы, а, как я, попробовали поскрести раствор, то убедились бы, что он очень старый и легко крошится. Мы ведь находимся на старом заводе, в душевой. Построена она много лет назад, здесь постоянно была сырость, вот раствор и стал хрупким. Советую начать с плиток на уровне пояса и продвигаться вниз. А железку не берите голыми руками, обязательно обмотайте тряпкой, например, разорвите простыню.

— Зачем обмотать?

— Так надо. Ну же, дерзайте!

Через несколько минут Ирина уже ругала себя. Ей было ужасно стыдно, что, не зная человека, она обозвала его сумасшедшим. Пусть даже мысленно. Ведь раствор крошился как сухая земля, и скоро Ирина уже освободила от плитки кусок кирпичной стены.

Она сообщила об этом своему соседу и принялась за кирпичи. Даже не устала, как та лягушка, а пять кирпичей уже валялись на полу. Теперь, когда могла скрести раствор не только вокруг кирпичей со стороны комнаты, но и сверху, дело пошло еще быстрее. Правда, от непривычной работы взмокла от пота и заработала мозоли-водянки на руках. Но если бы по совету седого не обмотала железку куском простыни, то натерла бы их через десять минут, а может, и поранилась бы острыми краями.

Судя по шуму за стеной, седой тоже выламывал кирпичи, чтобы пробраться к ней в комнату. А когда сделал это и стал помогать ей, работа у них пошла быстрее, и скоро они вылезли на свежий воздух.

— Какой вы сильный, — сказала Ирина. — А на прогулке еле волочили ноги.

— Никогда не нужно казаться своим врагам сильнее и умнее, чем на самом деле.

Хорошо, что было темно, и он не видел, как густо Ирина покраснела. Этот человек сразу задумал вырваться отсюда, а она сидела на кровати и кисла. Стыдно вспоминать!

— Как же мы выйдем из дворика?

— Идите за мной. Сейчас перелезем через заводскую стену, она в некоторых местах обрушилась. Только не спешите, чтобы не шуметь.

На небо поднялся тоненький серпик месяца и немного осветил окрестности. Недавние пленники перебрались через стену, при этом Ирина чуть не потеряла тапочки. Но даже и босиком ушла бы отсюда.

— Ох, я была совсем как та трусливая лягушка, — с раскаянием прошептала она. — Я боялась, что меня хотят отравить. Ведь поэтому нужно было выбросить ужин?

— Нет, — возразил седой, — вас могли усыпить. Не обязательно, но я не хотел рисковать. Вы очень смелая девушка, вы молодец, я уважаю вас. Но теперь нам нужно добраться до друзей. У вас в этих местах есть друзья? У меня, к сожалению, нет, я не знаю этих мест.

— У меня есть знакомые! Богдан Волков и Игорь Мишин. Если бы можно было позвонить, они бы приехали за нами. Подождите, — Ирина огляделась. — Кажется, я понимаю, где мы находимся. В детстве мы часто приезжали сюда к друзьям папы на дачу. Помню, помню! На этом заводе тогда делали железные ящики и кастрюли. Вон там — дачный поселок, видите огоньки. А в ту сторону — железнодорожная станция.

— Мне кажется, нужно идти на станцию, — сказал седой. — В дачном поселке нам могут не поверить или там живет кто-то из друзей бандитов. А на станции будет хоть какой-то персонал, и мы попросим у них разрешения позвонить по телефону. Или уедем зайцами…

— Постойте, зачем зайцами? — перебила его Ирина. — У меня есть деньги.

— Но вы же без сумочки.

— Ну и что, они у меня в лифчике, я там прячу крупные суммы, — хихикнув, объяснила Ирина. — Странно, меня не обыскали. Наверное, думали: что там можно спрятать в халате? Ага, вот и тропа. По ней всегда ходили со станции на завод и в поселок.

С обеих сторон тропы тянулись деревья, из-за этого стало темнее. Торопясь и спотыкаясь, бывшие пленники бодро зашагали к станции. Ирине очень хотелось расспросить своего товарища по побегу, но он предупредил:

— Ночью шум слышен на большем расстоянии, чем днем. Когда выберемся, тогда и наговоримся.

Из осторожности он часто останавливался, смотрел назад и прислушивался. Шептал:

— Никого не видно, ничего не слышно, но это еще ничего не значит.

Когда деревья остались позади, стало еще светлее, а тропа то поднималась на очередной холм, то спускалась с него.

— Ф-фух, американские горки, — бормотал седой. — Можно бы и не спешить, да нельзя.

Преодолев очередной крутой подъем, они добрались до вершины самого высокого холма. Седой совсем запыхался и сел на землю.

— Отдохните, — сказала Ирина, присаживаясь рядом. — Теперь до станции близко. И знаете что? Возьмите эти деньги. Мало ли что может произойти?

— В другое время гордость не позволила бы мне взять их, — вздохнул седой, — но что поделаешь.

— А еще я хочу назвать вам номер телефона юриста Ми…

Но седой схватил ее за руку:

— Тихо! На землю, нас увидят.

До них донеслись отдаленные голоса.

— Что там справа, кусты? Ползите по-пластунски. Скорее ползите, — приказал седой и удивительно шустро показал пример такого передвижения. Ирина двинулась за ним. Ползать по-пластунски она не умела, сразу же потеряла тапочки, плюнула на все и кое-как направилась к кустам на четвереньках, больно царапая колени. В конце концов, она решила, что быстрее и безболезненнее будет красться, низко пригнувшись. Но ей удалось сделать всего несколько шагов, ее схватили за плечи и заставили выпрямиться какие-то мохнатые лапы.