Безумное пари - [28]

Майоров плотно прикрыл за собою дверь, чтоб ни один звук не просочился сквозь нее. Лена удивилась — он так мчался по коридорам, словно собирался немедленно закатить ей как минимум серьезную головомойку, и тогда было бы логичнее, если бы он хлопнул дверью изо всей силы. Для нее это было бы куда понятнее и логичнее — еще бы, он, поди, уже был уверен, что избавился от обузы, от перспективы расстаться с огромными деньгами, а тут…

Однако оказавшись на собственной территории, Майоров выглядел совершенно спокойным и даже как будто домашним, не хватало только джинсов и чуть растянутой черной футболке с нарисованным орлом. Лена разозлилась — неужели нельзя было так же спокойно пройти по коридорам? Обязательно нужно было устраивать это шоу для любопытных сотрудников?

— Итак? — сложив руки на груди, спросил Влад. — Мне казалось, вчера мы во всем разобрались. Или я чего-то не понял?

Не дожидаясь приглашения, Лена устроилась в кресле, обитом кремовой кожей, посмотрела на него, придав взгляду максимальную честность.

— Я не виделась с ним. Даже не звонила. Ты мне веришь?

Майоров ответил не сразу. Лене показалось, он просчитывает варианты, возможные после того или иного его ответа.

— Верю. И что?

— Тогда…

Она невольно отвела от него взгляд — ей казалось, что она вдруг стала прозрачной, и Майоров видит ее насквозь.

— Тогда мы могли бы считать, что это моя маленькая самоволка. Я погорячилась и приношу свои извинения. Если есть хоть малейшая возможность исправить положение, я готова на все.

Это ее "на все" прозвучало слишком двусмысленно, и Лена тут же поправилась:

— На многое. Конечно же, на многое.

Майоров не отвечал. Медленно обошел стол, сел на свое законное место. Откинувшись на спинку полу-кресла, покрутился в нем. Потом посмотрел на нее удивленно:

— Зачем тебе это? Я понимаю Серегу, но тебе-то это зачем?

Хороший вопрос. Вот только ответа на него Лена не знала. Была уверена в одном: не ради Сергея, нет. Только ради себя. Но обосновать это никак не могла. Не понимала, какую выгоду в таком положении она может видеть. Не было на нее ни единого намека, если не считать зарплаты — по сравнению с пособием для безработных она была огромна. Но разве ради денег она вернулась? Нет, определенно нет. Тогда зачем, почему? Не было ответа. Однако ведь что-то подтолкнуло ее к этому шагу. А причину так и не смогла обнаружить, хоть и добиралась до работы целых сорок минут — и это еще повезло, в час пик ушло бы не меньше полутора часов.

— Не знаю, — призналась она. — Честно не знаю. Но я чувствую, что так будет правильно.

Подумав еще пару-тройку секунд, не слишком уверенно добавила:

— Понимаешь, так получается нечестно. Соглашались мы с ним вместе, — даже не заметила, что вместо имени назвала Корниенко уничижительно безлико: "он", "с ним". — Пусть я не хотела, пусть соглашалась под давлением, но ведь я все-таки согласилась. И теперь… Мне кажется, я не имею права разрывать договор в одностороннем порядке, как бы глуп он ни был. Ты понимаешь?

Сказала, и удивилась собственной наивности. На что она надеется, о каком понимании спрашивает? От кого она собиралась получить поддержку? От Майорова? От этого торгаша, живущего только подсчетами прибыли? От этого хомо-бизнесменикуса обыкновенного, который одним неразумным словом заманил их с Сергеем в эту пропасть, из которой они при всем желании выйдут проигравшими, даже победив, выдержав год никому не нужных испытаний?..

Но внутри что-то сопротивлялось такому подходу. Да, хомо, да, бизнесменикус, да, обыкновенный — не было в Майорове ничего необыкновенного. Но при всем желании у Лены не получалось смотреть на него так, как месяц назад. То есть настороженно, предвзято-негативно. Вроде ничего такого не произошло за этот месяц, но незаметно для себя Лена перестала ощущать его врагом. Другом, впрочем, тоже не воспринимала, но это уже другой вопрос. По привычке думала о нем, как о подлеце, на самом деле этого не подразумевая. Иначе… Иначе почему вдруг ее перестало раздражать его "Алена"?

Почему, услышав во сне перезвон дождя, оказавшийся на самом деле стуком ложки о тарелку, она так расстроилась, что пляж сегодня отпадает? Разве ей так хотелось на пляж? А главное, ей так хотелось оказаться там вместе с Майоровым? Абсурд, полнейший и бескомпромиссный. Ее разочарование можно было списать разве что на сон. Но тоска, которую она испытала во сне, все-таки была настоящей. Тоска по чему-то неизведанному, непонятому. Что происходит?

Она ждала отповеди. Вот сейчас этот "бизнесменикус" и откроет свое настоящее лицо. Месяц он валандался с нею, как с ребенком, усыплял ее бдительность. Хотел показаться ей белым и пушистым, и, следовало признать, в некоторой степени добился цели. Но сейчас самое подходящее время открыть истинное лицо. И в душе она даже подталкивала Влада: "Ну, давай же, давай! И я с чистой совестью вернусь к Корниенко и попытаюсь забыть этот месяц, как страшный сон. По крайней мере, у меня будут убедительные причины нарушить контракт". Однако Майоров неожиданно улыбнулся:

— Мы собирались на пляж, помнишь?

Лена настороженно кивнула.