Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни - [26]

– Как в тот раз, помнишь, когда мы все вместе отправились на отдых и я взял с собой этих кольцехвостых какомицли[23] в банке из-под кофе? – спросил он.

Странно, но я этого не помнила.

– Зачем тебе было брать кучу какомицли с собой в отпуск? – спросила я.

Казалось, я немного задела отца своим вопросом, и он тут же уверил меня, что никогда бы не стал брать с собой в отпуск «кучу» какомицли, их было всего двое, потому что «кто станет брать с собой в отпуск кучу какомицли?». Лучше было бы мне задать вопрос с другой интонацией: «Кто вообще станет брать с собой в отпуск какомицли?», но я поняла, что уже знала на него ответ.

– Просто я побоялся оставлять их дома одних, – продолжал мой папа. – В прошлый раз, когда я это сделал, они вломились в шкафчик с документами и понаделали себе гнезда из наших налоговых деклараций.

– Почему я не могу вспомнить ничего из этого? – поинтересовалась я, и моя мама мимоходом объяснила, что я не ездила с ними тогда в отпуск.

– Выходит, вы взяли с собой в отпуск кучу лемуров вместо меня?

Мама взглянула на меня так, словно я в очередной раз слишком бурно реагирую. Она мягко уточнила:

– Ну, не то чтобы нам пришлось выбирать между вами.

– И какомицли – это не лемуры, – заметил мой папа, явно несколько разочарованный тем, что ему вообще приходится это объяснять. – Это, скорее, маленькие еноты. Как если бы енот и белка завели детишек.

Это была весьма любопытная информация, но она не помогла мне понять, как кто-нибудь из родителей может решить взять с собой в отпуск диких животных вместо меня.

– Это определенно была не моя идея взять их с собой в поездку, – объяснила мама, взглянув с небольшим укором в глазах на папу. – Они осиротели, и папа выхаживал их до тех пор, пока они не подрастут достаточно, чтобы их можно было отпустить на волю. Я даже не знала о том, что они едут с нами в машине, пока не увидела огромную банку из-под кофе на заднем сиденье.

– Они жили в банке из-под кофе, – сказал мой папа. – Им просто тоже нужно было в отпуск.

С этим утверждением сложно было поспорить. Главным образом потому, что ЭТО БЫЛО ПОЛНЫМ АБСУРДОМ.

Перед тем как я все-таки оставила Хейли у родителей, этот разговор заставил меня на секунду усомниться в правильности моего решения. Я все-таки решила, что раз мы с сестрой (и какомицли тоже) пережили все это, то Хейли ничего не должно грозить. К тому же Хейли обожала странную атмосферу непредсказуемого безумия, царившую дома у моих родителей. Годом ранее она провела целую неделю вместе со своими кузенами дома у моих родителей, где они учились нудлингу. Если вы до сих пор не знаете, что такое нудлинг, то, наверное, жили весьма беззаботной жизнью и не хранили какомицли в банках из-под кофе.

НУДЛИНГ (также известный как ловля рыбы по-деревенски) – это когда ты ловишь сома, но только делаешь это не с помощью удочки, а просто засовываешь свои руки в подводные норы в надежде, что в них действительно сидит рыба, а не какой-нибудь там крокодил, змея или кусачая черепаха.

Так люди и ловят рыбу, когда у них полностью кончается наживка, динамит и хотя бы остатки здравого смысла, потому что ходят байки про то, как гигантские сомы затаскивали людей на дно, и те умирали. На самом деле это довольно дерьмовый способ умереть. Это как если бы тебя утащили и убили русалки, только в роли русалок выступает рыба, которая на вкус как тина. Моему отцу хватило мозгов понять, что нам с сестрой не очень понравится, если он будет учить наших детей засовывать руки в темные норы на озере, и вместо этого он просто приволок домой ведро с живыми сомами, вывалил их в стоящую на заднем дворе лодку и наполнил ее водой. Конечно, лодки предполагается использовать несколько противоположным образом, зато это был безопасный для его внуков способ снова и снова тренироваться ловить Уинстона Рыбья Голова (на самом деле там было несколько рыб, но сомы все настолько похожи друг на друга, что мы просто называли их всех Уинстонами Рыбья Голова).

Выглядит странновато, но именно это стояло во дворе у моих родителей вместо батута – приходится работать с тем, что есть. Кроме того, дети были в восторге, а мой папа заверил меня, что все Уинстоны Рыбья Голова были в конечном счете отпущены на волю (что, я подозреваю, было шифровкой для «мы их съели»), а это, как мне кажется, самое главное.

Именно об этом я старалась себе напоминать, когда мы были в Японии, но все равно большую часть времени меня не отпускали переживания из-за Хейли. Перестала я беспокоиться лишь на третий день, когда мы поехали на сверхскоростном экспрессе в Киото. Мы были измучены сменой часовых поясов и недосыпом и наконец плюхнулись в наши кровати в гостиничном номере. Я была настолько уставшей, что даже не стала раздеваться, однако у Виктора хватило сил снять с себя футболку и джинсы перед тем как уснуть. Несколько часов спустя Виктор услышал шум и тряхнул меня за плечо, прошептав: «Кажется, кто-то ломится к нам в номер».

Я пробормотала: «Ладно. Только скажи им, чтобы не включали свет», перевернулась и снова уснула, в то время как Виктор бесшумно поднялся с кровати и увидел, что дверь в номер была приоткрыта, а из зазора торчал болторез, которым кто-то пытался перекусить задвижку шпингалета – единственное, что преграждало путь злоумышленникам. С Виктором шутки плохи, даже когда он в приподнятом настроении, однако рассвирепевший Виктор, разбуженный посреди ночи шумными грабителями – это все равно что потревоженный в спячке медведь, в детенышей которого решили пострелять из фейерверка, нацепив при этом на себя мясное платье