Безумно - [16]

Я глубоко вздыхаю. Итак, вперед! Чем раньше я начну, тем скорее закончу. Я справлюсь.

И я не буду просить Энди о помощи, пока не испробую все остальные варианты. Сначала я должна попытаться найти стажировку своими силами. Для меня это важно.

По пути в комнату Энди, которая определенно еще спит, я оглядываюсь по сторонам. Двери остальных комнат закрыты, кроме двери Мэйсона, которая слегка приоткрыта, а из ванной доносятся какие-то звуки. Он, наверное, моется. Я слышу шум текущей воды, который невольно заставляет меня представить, как Мэйс принимает душ. Как на этот раз его волосы беспорядочно падают ему на лицо и капли воды стекают по его мускулам и… О нет! Нет, нет, нет! Я быстро преодолеваю оставшееся расстояние и закрываю за собой дверь. Я не собираюсь представлять Мэйсона голым. Так далеко я еще не зашла…

Вместо этого я поворачиваюсь к Носку, уделяя ему все свое внимание. Это меня успокаивает. Я даю ему косточку и наполняю его миску, затем застилаю постель. На столе я оставляю для подруги записку, набросав ее на одном из бесчисленных стикеров Энди, чтобы она знала, где я и что я вернусь позже, когда закончу. В отличие от Купера, она не идет сегодня на смену в баре и ей не надо на работу до следующей недели, поэтому до тех пор мы хотели провести некоторое время вместе.

Так, готово. Я кладу ручку на место, чтобы у Энди не прихватило сердце с самого утра, затем беру свои вещи и быстро выхожу из квартиры, прежде чем Мэйсон успеет выпрыгнуть на меня из ванной, своей комнаты или откуда-нибудь еще.

Ожидая на улице такси, я просматриваю на своем мобильном телефоне единственный список, который я вела в течение нескольких месяцев: список возможных позиций стажировки. Около трети названий компаний, которые еще не прислали мне отказ, можно было смело вычеркивать, потому что сегодня они не работают. Так что их я приберегу до понедельника.

Так, ладно, Джун. Ты прорвешься. У тебя ведь непревзойденный талант приставать к людям до тех пор, пока ты не заставишь их сделать то, что тебе нужно. По крайней мере, так всегда говорит Энди. Надо научиться применять это с пользой, верно?

Думаю, сегодня я обязательно получу ответ на этот вопрос.

Такси прибывает. Я забираюсь на кожаное заднее сиденье и пристегиваюсь. Внутри немного душно и пахнет малиновым ароматизатором. Запах проникает через отверстие, оставленное в перегородке для передачи оплаты, и сквозь бесчисленные щели и дыры в ней.

– Куда поедем, мисс? – Женщина лет сорока дружелюбно улыбается мне через зеркало заднего вида, включая счетчик. Эта машина не из новых и немного потрепана внутри.

– На Пайонир-Сквер, пожалуйста.

Она молча кивает мне в ответ, и мы уезжаем.

В этом районе Сиэтла находятся сразу два-три хороших рекламных агентства. С них я и начну. Затем, если понадобится, я доберусь пешком или на трамвае до Беллтауна и исхожу там всю округу. Я также свяжусь по телефону с компаниями и фирмами в районах Лоуэр-Куин-Энн и Пайк/Пайн. Если это ничего не принесет, мне придется попытать счастья на северной стороне озера Юнион в течение следующих нескольких дней. На данный момент у меня там уже три отказа.

Тихо вздохнув, я заправляю несколько раздражающих прядей за уши и закусываю губу, потому что нервничаю. Вредная привычка, от которой я действительно была бы рада избавиться. Так же, как и та, что я всегда немного высовываю кончик языка изо рта, когда концентрируюсь.

Пока я пролистываю свои заметки и веб-сайты компаний, выбираю из них ближайшие цели, изучаю руководителей отделов и усваиваю основные направления деятельности и философию компаний, на дисплее мобильного телефона высвечивается сообщение.

От мамы. Я удивленно замираю. Мама не пишет мне сообщений. Мама почти никогда не пишет. Когда это все же происходит, то это редко означает что-то хорошее.

– Хотя бы чаще, чем папа, который в буквальном смысле никогда этого не делает, – хмуро бормочу я себе под нос и скептически открываю сообщение:

Мы с твоим отцом уезжаем по делам в Японию на следующие три месяца. Поэтому я проверила автоплатеж для тебя и немного увеличила его, так что проблем быть не должно. Обязательно пополняй свои запасы заранее. Я не хочу волноваться. Не дай людям повода говорить о нас плохо.

Мой рот сам собой немного приоткрылся, хотя мне не стоит удивляться ни единому ее слову. Ни из тех, что она написала, ни из тех, которые она подумала про себя.

И, тем не менее, мне больно. Так было всегда. Бо́льшую часть времени я говорила себе, что мама и папа просто другие и что я должна с этим смириться. Они не такие открытые, заботливые и любящие, как большинство родителей, не такие поддерживающие и вдохновляющие, но это не значит, что они не любят меня. По крайней мере, мама то и дело повторяет, что хочет для меня только лучшего.

Энди все еще пытается сгладить углы – она считает, что родители любят меня такой, какая я есть, возможно, они просто не могут этого показать. Я знаю, что она говорит это из добрых побуждений, но нам обеим ясно, что этими словами она лишь пытается скрыть истину. Потому что нет ничего, чем можно было бы оправдать отношения между мной и моей семьей. Родителей не было рядом, когда я нуждалась в них. Ни тогда, ни до, ни после. Ни тогда, когда я однажды пыталась показать себя миру без макияжа, ни даже тогда, когда Дрю – мой первый и единственный парень – предал меня и высмеял мое винное пятно. Нет. Не было ни поддержки, ни понимания, ни поощрения, ни, конечно, родительского утешения. Их жизнь всегда была в работе. Их жизнь – это и есть работа. Они одни из лучших юристов страны. Моя мама – специалист по торговому и трудовому праву, а отец – по экономическому праву и международным делам. Вместе они непобедимы. Конечно, в том, что касается работы, а не воспитания своего единственного ребенка.