Безумно холодный - [31]

Ему не нужно было этого знать — правда.

— У вас тут адская заварушка, а мне надо на самолет успеть. Хкм… лифт выглядит слегка переполненным, так что я пойду по лестнице и встречу вас на пятом этаже, — снова заговорил Дилан.

Хокинс снова нажал на кнопку пятого этажа, и старый лифт начал подниматься вверх. Он понятия не имел, когда машина сменила направление и успела спуститься обратно в галерею. Вероятно, где-то между последней расстегнутой пуговицей на его рубашке и моментом, когда он потерял мозги.

ГЛАВА 9

ВСЕ МОГЛО БЫТЬ И ХУЖЕ. Хокинс знал это. Просто это как-то в голове не укладывалось. Нет. По ощущениям, все было максимально плохо. Он не только в конец растерял свои мозги, но этому еще и свидетели были.

Твою мать. Он завязал с публичным саморазрушением после первых трех месяцев тюрьмы. И, если выдавалась тяжелая ночка, он предпочитал переживать ее в одиночестве.

А потом появляется Катя Деккер, и, спустя два часа, он практически трахает ее прямо в лифте на глазах у ее соседа и Дилана, который, кстати, его предупреждал.

Он никогда не отмахивался от предупреждений Дилана. Никогда. Они слишком часто спасали ему жизнь, но на этот раз он решил, что у него все схвачено. Еще в Ботаническом саду он поспорил на ПТС-ку Роксанны, что и на двадцать футов не подойдет к Неудаче — не говоря уж о том, что окажется между ее ног.

Он еще раз разгладил ее платье, пытаясь прикрыть тело. Безнадежно. Чертова штуковина едва не разваливалась на части, а двух булавок явно было недостаточно для решения проблемы. Пока лифт медленно тащился на пятый этаж, он окончательно избавился от влажной, скомканной рубашки; отбирать у нее свой пиджак он не стал, а на нем оставалась лишь футболка, которая не мешала ей проводить ладонями вверх-вниз по его рукам.

— Первого мальчика, с которым я занималась любовью, арестовали, — сказала она. Ее указательный палец проследовал чернильный путь от его запястья к локтю.

— Да, я слышал. — Он закончил с пряжкой ремня. Проклятье, она и правда быстро сработала.

— Он был очень похож на тебя.

Без шуток, подумал он.

Он снова зарылся рукой в волосы, пытаясь привести их в порядок. Учитывая ее действия, именно он, вероятно, и выглядел так, словно его валяли по матрасу.

Он посмотрел вверх на дверь лифта. Эта штуковина тащилась медленнее, чем меласса зимой. Цифра три горела целую вечность, вынуждая его гадать: поднимались ли они вообще на пятый этаж или просто потратили несколько минут, трясясь на третьем, чтобы опять опуститься вниз.

Наконец загорелась цифра четыре, затем пять, и ее квартира начала появляться в поле зрения — узкая полоска света наверху клетки лифта становилась все шире и шире.

В первую очередь его поразил цвет. Ни она, ни Алекс Чэнг цвета не боялись, но в данном конкретном случае немного страха им бы не помешало.

Первая стена, которую он увидел, была кирпичной. Она была раскрашена желто-красно-рыжим пламенем, вперемешку с белыми, зелеными и синими мазками. Задняя стена представляла собой рай граффити: на пурпурном фоне красовались огромные толстенные синие буквы «ХУЛИО РУЛИТ». Надпись «КОРОЛЬ ХУЛИО», написанная большими белыми буквами с позолотой по краям, пересекала двенадцатифутовый потолок лофта — буквы казались облаками, парящими в голубом небе.

— Кто такой Хулио? — спросил он.

Она снова навалилась на него, скривив губы в ухмылке.

— Последний бойфренд Сьюзи Тусси. Он очень-очень-очень-очень, но не такой миленький как ты. — Мысль о том, что Хулио хорошо проводил время со Сьюзи, а не с Неудачей, порадовала его.

Он придержал Кэт, стараясь не дать ей съехать вниз по его телу — в направлении, которое она явно предпочитала всем остальным. Он не знал, как реагировать на ее комментарий. Люди не описывали его словом «миленький».

«Сукин сын» — вот это он частенько слышал. «Гребаный мудила» — тоже приходило на ум людям, живущим в определенной части города и в определенной части света, особенно если им посчастливилось попасть в его черный список. А список этот был очень длинным, полным плохих парней, которых хотело прижать министерство обороны.

Вот, чем он занимался — расправлялся со злодеями. А вот себя он всегда берег… по крайней мере, до того момента, произошедшего три минуты назад. Не появись Дилан с Алексом Чэнгом…

Боже, если она на самом деле была настолько пьяна, он бы мог начать изливать ей душу — это ведь было бы так ужасно, правда?

Французское вуду, точно.

Теперь ему просто нужен антидот.

Лифт резко остановился, и, взглянув через кабину на этаж, он получил желаемое — выражение лица Дилана.

Держа в одной руке желто-коричневый конверт, а в другой — тиару в прозрачном полиэтиленовом пакете, его босс рассматривал фотографию, вытащенную из конверта. Лицо его выражало лишь чистую холодную ярость.

Встав рядом с Диланом и посмотрев на фотографию, Алекс Чэнг побелел — что было не так-то просто для парня, в котором текла азиатская кровь. Его рука поднялась к горлу в чисто женском выражении отчаяния, что еще сильнее подтвердило теорию Хокинса о гомосексуализме.

Оба мужчины подняли головы, когда он отодвинул в сторону дверь лифта. Взгляд Алекса Чэнга быстро скользнул по ним с Кэт, потом вернулся к татуировкам на его руках. Он стал еще бледнее, если такое вообще было возможно.