Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - [35]

На мой вопрос, были ли его родители или другие близкие родственники диссидентами в советское время, Владимир твердо ответил «Разумеется, нет!», демонстрируя то же пренебрежительное отношение к диссидентству, с каким я часто сталкивалась среди выходцев из обеспеченной интеллигенции. «В моей семье очень сильная внутренняя культура», — объяснил он, словно это противоречило принципам диссидентской активности. Отец Владимира, двое дядей и трое младших братьев и сестер процветают в постсоветской России, успешно занимаются бизнесом и искусством, зарабатывая деньги на том и другом. Владимир — единственный, кто не связан с миром искусства. Несмотря на утверждения Владимира о непричастности его семьи к каким-либо властным структурам, его отец имел на удивление хорошие связи, которые позволили в 1990-х годах обеспечить сыну престижное место политического спичрайтера, что в то время определенно было не самой этичной сферой деятельности. Впоследствии Владимир создал успешную компанию, специализирующуюся на политическом лоббировании и PR-услугах.

Карина, жена состоятельного бизнесмена, живет в роскошном особняке в московском пригороде. Этот заросший живописными лесами район вдоль Рублевского шоссе вот уже несколько веков зарезервирован за российской элитой. Здесь находились дачи Владимира Ленина, Иосифа Сталина и всех последующих генеральных секретарей, а также советской культурной элиты — известных литераторов, композиторов и актеров. «В финансовом отношении мы принадлежим к высшему классу, — объяснила мне Карина. — Но мы, конечно же, происходим из интеллигенции, начиная с наших дедов». У Карины восхитительная оливковая кожа, черные шелковистые волосы и темные глаза, указывающие на ее среднеазиатские корни. 47-летняя мать троих детей, она проложила путь в московское высшее общество через брак. С будущим мужем, студентом-инженером, она познакомилась в Узбекистане: в советские времена существовала традиция в каникулы отправлять студентов на стройки по всему Советскому Союзу. В конце того лета он взял ее с собой в Москву, где они жили очень скромно, но вращались в кругах московской интеллигенции. Это были самые сливки советского общества — предмет мечтаний всех советских граждан.

Отзвуки этой культурной традиции дают знать о себе и сегодня: «Разумеется, в наш круг общения входят художники и писатели. Как же без этого!» Чтобы я не сочла ее мировоззрение слишком легкомысленным, Карина поспешила придать ему подобающей, на ее взгляд, весомости. «Мы также относимся к интеллигенции и в плане нашего отношения к жизни, наших моральных и духовных ценностей, таких как помощь людям, дружба, любовь, взаимопонимание, — продолжила она. — Самые важные ценности для нас — это, конечно же, честность, правила приличия, хорошие манеры, а также высокие этические и эстетические стандарты. Но без денег всего этого придерживаться очень сложно».

Многие из моих респондентов комбинировали интеллигентскую и буржуазную идентичности, чтобы подчеркнуть свой высокий культурный уровень, хотя во многих случаях их родители не достигли таких же интеллектуальных и карьерных высот, как семья Петра Авена. Его отец — профессор, занимавшийся в советское время автоматизированным управлением. Авен-младший также начал карьеру в науке, но переключился на государственное управление и банковский бизнес. Авен сам относит себя к интеллигенции, но отказывает в принадлежности к таковой большинству новой буржуазии. Возможно, он согласился бы сделать исключение для Ильи Сегаловича, одного из основателей «Яндекса» — четвертой по величине поисковой системы в мире, российского аналога Google.

Чтобы попросить этого IT-мультимиллионера об интервью, я отправила ему сообщение в фейсбуке[188]. Сегалович ответил мне уже на следующий день, написав, что воспитан в уважении к науке, поэтому даст мне интервью, если я пообещаю использовать его только в научных целях. Мы договорились встретиться в обычном кафе рядом со станцией метро. Войдя в зал, я не сразу его увидела: Сегалович сидел за крошечным столиком в самом углу. Скромная обстановка как нельзя лучше подходила для разговора, особенно когда Сегалович перечислял ценности, привитые ему родителями:

Своеобразное недоверие к деньгам, уважение к труду и честным достижениям, отрицание всего поверхностного, глубокое уважение к внутреннему миру человека. Мои родители всегда считали, что выставлять свои успехи напоказ банально и недостойно. Их главными ценностями было трудолюбие и честность.

Родители Сегаловича были геофизиками. «С 1960-х годов они работали на переднем крае науки, — рассказал он. — За одно из своих открытий отец получил государственную премию, а его имя было внесено в республиканскую энциклопедию».

Представая полной противоположностью коррумпированного, разбогатевшего нечестным путем выскочки с сомнительными моральными принципами, Сегалович был кумиром значительной части городской молодежи и творческой интеллигенции. Высокоинтеллектуальный и думающий человек, он не забывал заботиться о социально незащищенных членах общества. В 2011 году он занял 159-е место в российском списке