Безумная страсть - [7]

Егор задумчиво почесал затылок и сказал сам себе:

— Надо идти в шестую…

В шестой палате лежал квадратный дяденька, пуховое одеяло мерно вздымалось на его могучей груди, на толстых щеках играл яркий румянец. Левая рука у него была присоединена к капельнице, а правой он похлопывал по ягодице медсестру — без всякого волнения, так, для проформы, чтобы обозначить свое мужское присутствие. Под мощными ударами медсестра буквально ходила ходуном, что, впрочем, не мешало ей ловко обрабатывать раны на ногах больного.

Егор стремительно вошел в палату, жестом отослал медсестру и привычно откинул одеяло. Затем выдернул иголку капельницы и сурово спросил:

— Бока не отлежал? Ты хоть ворочайся иногда — а то скоро пролежни будем лечить!

— Я ворочаюсь, — запротестовал квадратный и даже продемонстрировал, как он это делает. Кровать загудела.

— Надо найти машину. Она сейчас в угоне, и, скорее всего, уже превратилась в набор запчастей.

Квадратный задумался, на лбу его прорезалась одна маленькая морщинка.

— Это трудно. Москва — большой город.

Егора такие мудрые слова развеселили.

— Столица нашей Родины! — поддержал он размышления квадратного. — В Урюпинске я бы сам нашел…

— Все равно трудно, — уперся квадратный и попытался стыдливо прикрыться одеялом.

Егор погладил его по голове.

— Конечно, трудно. У нас у всех трудная работа. Мы все — на передовой! Ты вспомни, как тебя привезли — в багажнике, да еще отстреливались по дороге… Ты же был как решето, и из каждой дырки — кишка торчала, тоже не целая… А еще ругался, Ивана за ногу укусил…

— Я без сознания был, — сухо отрезал квадратный.

— Ты не отвлекайся от главной темы нашего разговора! — Егор протянул бумажку с данными.

Квадратный надел очки и стал изучать одну-единственную строчку — с номером и маркой машины. Егор терпеливо ждал. Пациент посопел и уверенно заявил:

— Ее не разберут. Это заказ. Мы такие вообще не разбираем. Нерентабельно. Целые, они лучше идут. Где моя записная книжка? У меня там все праздники отмечены…

Егор покопался в тумбочке и достал простреленный блокнотик, покрытый засохшей кровью.

Квадратный любовно прижал его к груди и прошептал:

— Он мне жизнь спас! Верный друг!

— Как он мог спасти тебе жизнь? — рассердился Егор. — Он у тебя в сапоге лежал. А выше сапога было еще семнадцать ранений, не совместимых с жизнью! Я тебе жизнь спас, я! Запомни!

Мужчина, не слыша циничных заявлений Егора, бережно листал заскорузлые странички.

— Бабы, бабы… — бурчал он. — Всё зло от них! Бабы и водка… — Затем ткнул ногтем в блокнот: — Вот день рождения! А тут именины! Значит, либо эта, либо та… Такие игрушки бабам дарят. Мужику она не с руки — пузо низкое, бензину жрет много, а скорость — так себе, в грязи глохнет, багажника вовсе нет… Бабья тачка!

Квадратный встал, достал из шкафа английский строгий костюм, английские ботинки, такое же пальто из верблюжьей шерсти, быстро оделся, надвинул на глаза черную шляпу, распихал по карманам мелочи: золотой портсигар, бумажник крокодиловой кожи, авторучку «Паркер» и белоснежный носовой платок размером с детскую простынку. Он с тоской взглянул на пуховое одеяло, на капельницу, на судно, белевшее под кроватью, на пуленепробиваемые зеркальные стекла и бронированную дверь своей палаты.

— Я скоро… За пару дней обернусь. Номер за мной оставьте! — сказал он. Затем пошарил в карманах и, достав драгоценный блокнотик, положил на подушку. — Вот. Пусть лежит.

— Да Гос-споди-и! Всегда рады! — развел руками Егор.

У почти двухсоткилограммового пациента неожиданно обнаружилась легкая кошачья походка. Он бесшумно и быстро пересек по диагонали просторную палату, а на пороге вдруг обернулся и сморщился в детской улыбке:

— Кисель у вас… клюквенный… я в детстве, помню… мама всегда… Ну, там, у нас, в Сибири… — И, не договорив, махнул широкой, как лопата, ладонью.

Егор заглянул в перевязочную, в ординаторскую, на кухню. Все было в порядке. Идеально налаженный механизм работал без перебоев. Потом вернулся в кабинет, проверил счета, вызвал секретаршу, велел подготовить десятую палату, а в шестую никого не класть. Напоследок, уже одетый, заглянул в приемный покой и отправился по своим делам.

Они привели его на Профсоюзную улицу, к огромному дому сталинской постройки, раскинувшемуся на целый квартал. Егор нашел нужный подъезд и на ватных ногах вошел. А вдруг Она откроет дверь, и что, что он Ей скажет?! Какие слова? И даже без цветов… Он остановился перед дверью, перекрестился и нажал кнопку звонка. Раскатилась мелодичная трель, а затем в квартире воцарилась тишина… Егор позвонил еще раз. И еще… За его спиной приоткрылась дверь.

— А у них нету никого! — сообщила соседка. — Напрасно трезвоните, молодой человек. Вы по какому вопросу, позвольте узнать? Не настройщик?

Егор обернулся и увидел в щели — дверь была приоткрыта на длину цепочки — сверкающий рентгеновский взгляд и какое-то хозяйственное орудие типа скалки.

— Н-нет, я не настройщик, — ответил он, лихорадочно обдумывая линию поведения. — Я… по поводу машины! — вдруг осенило его.

— Ну да, ну да… Купить хотите? — тонко улыбнулась соседка.

Егор разгадал ее нехитрую уловку и холодно отчеканил: