Безумная планета - [17]

Сами холмы представляли собой вовсе не геологические образования, а массу грибов, растущих друг на друге, образуя постепенно каменеющие слои. На этих холмах росли различные грибки, плесень и ржавчина. Все вместе они образовывали странное скопление, превратившееся в горную гряду, она тянулась через сумасшедший пейзаж на мили в разные стороны.

Барл полез по ближайшему склону. Временами поверхность покрывала твердая корка, на которой он легко мог держаться, но порой ноги погружались до середины икр. Барл отчаянно карабкался вверх. Задыхаясь, чувствуя боль в груди, он взобрался на вершину первого холма, спустился в мелкую долину по другую сторону и полез на следующий склон. Позади оставался отчетливый след потревоженных, разбегающихся созданий, нашедших приют в толще живого холма. То и дело удирали разбуженные появлением человека маленькие многоножки. В оставленных им следах извивались жирные белые черви. В поле зрения то и дело попадали и тут же исчезали разнообразные жуки.

Одолев полмили, Барл лишился последних сил. Он споткнулся, упал и остался лежать, хрипло дыша. Серое небо над ним стало темно-красным, и краснота быстро таяла, поглощенная тьмой. Но с запада еще лился угасающий свет.

Парень судорожно, со всхлипом дышал, стискивая в руках зазубренную дубинку. Что-то огромное, с крыльями-парусами, взмыло силуэтом на фоне заката. Барл лежал неподвижно, стараясь восстановить дыхание и силу в ногах.

Шум от муравьиной армии не умолкал. Наконец, над гребнем последнего холмика, который преодолел Барл, появились сначала две маленькие блестящие антенны, а потом и весь муравей. Предтеча орды смело двинулся вперед, неустанно махая антеннами. Барл услышал тихое пощелкивание его лапок.

Навстречу муравью летело облачко испарений. Тех самых, что собирались над горной грядой в низкое облако. Облачко окутало муравья, и тот вдруг задергался, беспорядочно размахивая лапками. Если бы на месте насекомого оказалось другое животное, то оно задохнулось бы сразу. Но муравьи дышат через вентиляционные отверстия на животе, поэтому этот лишь беспомощно корчился на губчатой поверхности холма.

Барл вдруг почувствовал сначала тепло, потом жар. Впечатление неожиданное и непонятное, поскольку он никогда не ощущал тепла открытого огня или солнца. Единственное тепло, известное ему — это теплое убежище, куда набивались его соплеменники, чтобы спрятаться от промозглой ночной сырости.

Их дыхание и тепло тел нагревали убежище и помогали выжить. Но здесь температура воздуха поднялась куда выше. Она стала невыносимой. Барл с усилием пошевелился, и на мгновение ощутил под собой прохладную поверхность гриба. Но жар вокруг продолжал нарастать, пока кожа парня не покраснела, и ее не начало жечь.

Казалось, что разреженные испарения сгущаются. От них уже болели легкие, и глаза наполнялись слезами. Барл все еще дышал с трудом, хотя кратковременный отдых сделал свое дело. Но жар заставил его вскочить на ноги. Он с трудом вскарабкался на гребень следующего холма и оглянулся.

Парень стоял на самом высоком холме и видел фиолетовые гряды, уходящие в сгущающиеся сумерки. Он проделал уже больше половины пути до северного края холмов. Осталось около четверти мили. Но на востоке и западе цепи фиолетовых холмов казались непрерывной чередой подъемов и спусков, окрашенных во всевозможные оттенки.

И почти над всеми курилась серая дымка.

С этого места все, еще не укрытые темнотой холмы, виделись как на ладони. Позади, там, откуда пришел человек, армия муравьев уже выливалась на горную гряду. Разведчики и передовые группы носились туда-сюда, останавливаясь только для того, чтобы сожрать существ, обитавших в поверхностных слоях холмов-грибов. Но основная часть армии непреклонно двигалась вперед.

Вот только фиолетовые холмы были не просто навалами грунта, а живыми, хотя и гниющими, колониями грибов, пронизанных многочисленными туннелями, пещерами и тайными убежищами. Туда и вторглись муравьи. Они понеслись по проходам, пожирая все на своем пути.

Барл оперся на свою дубинку, тупо глядя вперед. Бежать дальше не осталось сил. Муравьи быстро растекались по холмам. Вскоре они нагонят его.

Вдалеке справа испарения сделались гуще. В полумраке появился тонкий столб дыма. Разумеется, Барл не знал, что такое дым. И конечно же, не мог предположить, что в глубине беспорядочно растущих холмов постепенно повышалось давление, и развивались окислительные процессы. А вместе с окислением поднималась и температура, пока во влажной темноте сердцевины холмов не началось самовозгорание.

Толстенные напластования грибов, подобных труту, начали потихоньку тлеть. Огонь не загорался, поскольку плотная поверхность холмов препятствовала притоку воздуха. Но когда внутрь ринулись муравьи, прогрызая новые ходы и отверстия, по туннелям резко потянуло сквозняком, и кислород соприкоснулся с очагами тления.

Медленное тление ускорилось. Искорки превращались в угольки. Дымки начали искрить. Уже с десяток столбов перемешанного с паром дыма возносился к небесам, и он собирался плотным покровом над фиолетовыми холмами. Барл безучастно смотрел, как сомкнутые ряды муравьиной армии маршируют прямо в разгорающуюся печь.