Безумная кошатница - [8]

Следом за ними показался и брат Дугхан.

— … вот ведь техника какая у вас, городских… — говорил тем временем Пест, цокая языком и покачивая головой.

Внезапно Чао замер и хлопнул себя лапой по лбу.

— Вот оно! — воскликнул он. — Городских! Когда Уильям рассказывал про того типа, я сразу это отметил, но потом позабыл! И, когда Дугхан про Сайленса говорил, мне всё казалось, что что-то не сходится… Конечно!

Глаза пандарена заблестели. Брат Дугхан пристально смотрел на него.

— Итак, кто-то из городских, интересующийся загородной недвижимостью, человек со средствами и связями, хорошо разбирающийся в законах, и с сомнительными моральными устоями, имеющий штат сотрудников, которыми сам лично руководит…

— Ты думаешь… — медленно начал брат Дугхан.

— Я уверен… к сожалению… — ответил пандарен и сник.

— Да о ком вы, демоны вас раздери, говорите?! — взорвалась леди Крокки.

Брат Дугхан странно посмотрел на неё. — Судя по всему, о господине Баросе Алекстоне.

Чао кивнул. — О королевском архитекторе.

— Мне кажется, я что-то слышала о нем, — неуверенно проговорила Темперенс.

— Вполне возможно, леди, — отозвался Чао, почесывая побородок. — Несколько лет тому назад с его именем был связан довольно крупный скандал, разразившийся из-за нарушений условий договора оплаты с подрядчиками, выигравшими тендер на проведение ремонтных работ в городе. Дело дошло до криминальных разборок, история была темная, кое-кто поплатился свободой, а кое-кто — жизнью, но Барос вышел сухим из воды, благодаря протекции при дворе, и, по-видимому, неплохому откату, заработанному им на этом проекте.

— Да-да, — протянула Темперенс, что-то подобное я припоминаю, слухи докатились даже до Дарнасуса.

— Впоследствии, этот тип возглавил королевскую службу учета недвижимости, с его подачи была введена новая система расчета налогов по кадастровой стоимости, благодаря которой он увеличил доходы в казну, а также, по самым скромным подсчетам, свое состояние, как минимум, вчетверо.

Чао еще раз поднес к глазам рваный пергамент. — Здесь не указан собственник, — пробормотал он. — Использована общая формулировка, согласно которой, новым владельцем может считаться предъявитель подписанного договора.

— Где он живёт?! — прорычала Крокки.

Чао глянул на неё с испугом. Брат Дугхан вытаращил глаза.

— Где он живёт, я спрашиваю?!

— Эмм… Леди Крокки, — начал Чао. — Мы не можем действовать вне правового поля. Нельзя просто так взять и вломиться в дом королевского архитектора…

— А выставлять на улицу одиноких старух, значит, можно?! — заорала Крокки.

Чао замотал головой. — Разумеется, мы имеем дело с аферой, но аферой профессиональной и исполненной в рамках закона. Нам надо посоветоваться с братом Склифом и тогда, вместе…

— К демонам вашего брата Склифа и ваши гребаные законы! Немедленно вези меня туда, где живет этот упырь!

— Леди Кро…

— Я сказала — ВЕЗИ!

Брат Чао поглядел в полыхающие синим пламенем глаза крокодильчика и молча полез на сиденье. Темперенс и Лика нырнули под навес телеги. Крокодильчик запрыгнул в люльку спереди.

— ГОНИ!

Атуин взревел и понесся по дороге, оставив после себя облако дыма и пыли.

Дом Бароса Алекстона оказалось отыскать довольно просто. Его двухэтажный особняк располагался прямо напротив Собора Света, рядом с ратушей, являвшейся, по совместительству, его рабочим местом. Мраморные колонны величественной анфиладой выстраивались от ворот резной ограды, отгораживающей дом от улицы, до входной двери. Швейцар в ливрее, находящийся возле неё, выглядел едва ли не важнее, чем буреградский архиепископ. За оградой виднелись клумбы и газоны с дорожками, посыпанными гравием.

Чао затормозил на противоположной стороне улицы у Собора.

— Леди Кро, я еще раз взываю к вашему благоразумию, — расстроенно начал он.

Но крокодильчик, уже не слушая его, устремился к воротам дома Бароса.

— Мне придется идти с ней, — вздохнула Темперенс. — Её нельзя отпускать туда одну.

Лика встретилась глазами с Чао. Пандарен вздохнул. — Тебя я тоже не уговорю, да? — спросил он без особой надежды в голосе.

Лика упрямо мотнула головой и побежала следом за крокодилом и деревом.

Когда Лика приблизилась к воротам, Крокки яростно ругалась с швейцаром, требуя, чтобы тот немедленно открыл их. Темперенс, стоя рядом, тщетно пыталась её увещевать. Швейцар ошалело внимал потоку ругательств, изливавшихся на него из уст крокодила, и только испуганно бормотал в ответ: «Не могу знать-с! Не велено-с!» — стараясь держаться при этом подальше от решетки.

В это время дверь в дом отворилась, и, навстречу им троим выбежала средних лет женщина, взволнованно заламывая руки, унизанные браслетами и перстнями.

За её спиной развивалась накидка из какого-то дорогого меха; одежда, насколько могла судить Лика, носила названия известных буреградских брендов.

— Ах, Оскар, что же вы медлите — пропустите скорее докторов! — воскликнула она.

Лика переглянулась с Темперенс — меньше всего они могли ожидать как-раз такого приёма.

— Скорее, прошу вас, доктор, мы вас ждём! — продолжала между тем дама, обращаясь к Лике и еще больше усиливая её внутренний диссонанс. — Я увидела вашу машину из окна — спасибо, что приехали так быстро!