Для некоторых из нас это очень зловещий поворот событий. Мы возложили надежду на то, что всеобщая культура восторжествует и будет доступной для всех. Если заставить большинство населения чувствовать, что почти все в их культуре и истории подвергается не просто критике, но атаке, то вместо уменьшения расовой политики в последующие годы они, возможно, получат величайший ее рост. Я беспокоюсь об этом сейчас больше, чем о чем-либо другом. То, как призывы к справедливости превратились в призывы к исторической мести; то, как призывы к исчезновению расы как проблемы перешли в превращение «антирасистами» расы в центральную тему, посредством которой нужно понимать общество; и то, как (как я пишу в книге) содержание чьей-то речи стало второстепенным и в конечном счете почти совсем не важным по сравнению с идентичностью говорящего.
Мое поколение было воспитано с идеей о том, что цвет кожи человека не имеет значения. Теперь нам говорят, что отсутствие постоянного внимания к расе делает нас расистами. Мне это не кажется прогрессом. Но посмотрим. Я начал этот год в надежде, что разделяющие людей утверждения от политики идентичности, «социальной справедливости», интерсекциональности и им подобных начали отступать под тяжестью собственных противоречий и последствий их собственных перегибов. Кажется, надежда была напрасной. Оказывается, какой бы неудачной и несостоятельной ни была такая философская школа, эту повестку попытаются развернуть во всем западном мире – с невероятной силой, энергией и решимостью. И все это – ради свершения большого возмездия. Этой книги, возможно, будет недостаточно для того, чтобы это предотвратить, но, по крайней мере, я могу похвастаться тем, что она рассказывает историю происхождения мира, в который мы, похоже, несемся сломя голову.
