Безумие - [80]

Перекатывая между пальцами сосок, он наклоняется и снова целует меня – на этот раз не так бережно. Я стону, когда Адам коленом раздвигает мои ноги и устраивается между ними, усеивая поцелуями живот, опускаясь всё ниже и ниже. Добравшись до пояса леггинсов, он двумя руками медленно стягивает их. Затем ложится на живот между моих ног и проводит рукой по внутренней стороне бедра, наблюдая, как его палец трется о тонкую хлопковую ткань розовых трусиков, и они намокают. Адам  продолжает мучить меня, даже когда его взгляд встречается с моим.

– Хочу кое-что тебе сделать.

Он подхватывает пальцем пояс моих кружевных трусиков и медленно стягивает их вниз, выставляя на обозрение мое обнаженное тело во внезапно ставшей слишком освещенной комнате. Я закрываю глаза, пытаясь игнорировать прилив беспокойства, но затем Адам нежно разводит мои колени ещё шире, и следующее, что я чувствую, – его теплое дыхание на влажности между моих ног.

Я жду, пока не появляется чувство, что вот-вот сойду с ума. Опускаю на него взгляд, задаваясь вопросом, почему Адам бездействует.

И это было именно тем, чего он ждал.

Взгляд серо-зеленых глаз следит за моей реакцией, когда его язык медленно скользит между складочками и давит на клитор, соблазнительно пробуя на вкус, заставляя воздух хриплым стоном покинуть мои легкие. Мои мышцы то напрягаются, то расслабляются, пока не начинают дрожать коленки, и Адам отстраняется, чтобы оставить нежные, влажные поцелуи на моем бедре.

Я стону и зажмуриваюсь, утопая в порыве экстаза и агонии одновременно. Я нуждаюсь в губах Адама на мне. Мне нужен его рот, руки и каждая частичка на мне и внутри каждой частички меня.

– Персик, – произносит он, требуя, чтобы я открыла глаза и вновь взглянула на него. – Ты знаешь, как долго я хотел сделать это?

Каждый раз, когда Адам нежно касается моей кожи губами, я чувствую, как расцветает мой бутон. Ощущаю прилив возбуждения, становясь влажной между ног, что Адам использует себе на руку, глубоко проскользнув в меня пальцем. Массируя нужную точку, он всасывает меня своими губами, смакуя кончиком языка. Ощущения настолько ошеломляют меня, что я инстинктивно тянусь к его голове, чтобы остановить его, но вместо того, чтобы оттолкнуть, я цепляюсь за его волосы и притягиваю к себе.

Я стону. Знаю, что стону, и если кто-то в этом доме всё ещё не спит (а теперь они наверняка не спят, даже если до этого было иначе), уверена, они слышат меня. Но, Боже, мне плевать. Важен только Адам и то, что он делает.

Он вытягивает палец, чтобы заменить его языком, всасывая клитор так, словно пытается растворить его в водовороте языка. Мое тело – словно натянутая до предела струна, которая в любой момент может лопнуть, а Адам, должно быть, способен ощутить это, потому что возвращает свой палец, поглощая меня ненасытным ртом. Он смотрит, как я наблюдаю за ним, и взгляда этих глаз достаточно, чтобы расщепить меня на части. В один момент я растекаюсь потоками лавы, борясь с напряжением, пока оно полностью не настигает меня. Кончая, отпускаю волосы Адама и хватаюсь за подушку под моей головой. Мои ноги дрожат, бедра подергиваются, и Адам вытягивает палец из меня, чтобы схватить за бедра с обеих сторон. Он прижимает меня к кровати и зарывается лицом между ног.

– Твою мать, Адам!

Тихий стон вырывается из его груди, пока он вкушает меня, и когда я больше не могу выдержать, хватаю за волосы и отстраняю его голову. Я поднимаюсь ему навстречу и целую, пока мое бешеное сердцебиение пульсирует между ног. Губы Адама прижимаются к моим, и мне приходится лечь обратно, после чего он устраивается между моих бедер, а я схожу с ума от желания при виде его стоящего члена.

– Возьми презерватив, – скулю я.

Он качает головой, усеивая мои губы легкими поцелуями.

– Почему нет?

Его серо-зеленые глаза находят мои, а затем он отстраняется, чтобы провести большим пальцем по моим припухшим от поцелуев губам.

– Не хочу, чтобы ты жалела об этом.

Вопросы, которые я хочу задать, утонули в его поцелуях, таких нежных и чутких, что спокойствие в моем животе превращается в бурлящий вихрь. Адам целует меня до тех пор, пока не расслабляются мои мышцы, и меня одолевает усталость. Затем ложится сбоку от меня, оставляя каждый дюйм моего тела абсолютно расслабленным и нуждающимся в нем. Он обнимает меня за талию и притягивает к себе, после чего зарывается носом в мои волосы и глубоко вдыхает.

Мое тело хочет спать, но в мыслях отдаются эхом его слова. Не хочу, чтобы ты жалела об этом. Почему он думает, что я буду жалеть? Он забудет мое имя, как и имена других девушек?

Неуверенная часть меня кричит: «Конечно забудет! Он – Адам чёртов Эверест! А ты – Роуэн чёртова Никто! Даже Брейди не хотел тебя. Чего ещё ты ожидала?»

Но другая часть меня (та, которая просто приняла всё, что он был готов дать мне, та, что едва не произнесла три слова, которые разрушили бы всё) удовлетворенно лежит в объятиях Адама, задаваясь вопросом, почему он держит меня так, словно никогда не отпустит.

Глава 27

Можешь забрать меня?

Утром, после моего эпично-неудачного «недосекса» с Адамом, отчаянно пытаюсь придумать план побега. Я проснулась в его объятиях, а он лежал, уткнувшись в мой затылок. Я так сильно волновалась насчет того, что теперь будет между нами, что вместо того, чтобы уснуть в единственном месте, где хотело быть мое сердце, почувствовала, как желудок сжался в комок, и меня едва не стошнило.