Безумие - [59]

Адам скользит руками вдоль моей шеи и погружает их в мои волосы. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а затем прижимается губами к моей шее и стискивает мои бедра, ещё сильнее придвигаясь ко мне. Я таю в его руках. Он так страстно целует меня, уверена – завтра там будут засосы, но мне плевать. Так продолжается до того момента, пока его холодные пальцы не проскальзывают под мой топ, грубо прижимаясь к моей голой коже, от чего я шокировано открываю глаза.

Мы стоим перед клубом, на тротуаре. Я ловлю на себе неодобрительные взгляды проходящих мимо людей и, задыхаясь, отступаю назад.

– Адам, – я качаю головой. – Нет.

Он оглядывается, осознавая, что выставил нас на всеобщее обозрение. Парень кажется в равной мере взволнованным и весёлым, когда протирает глаза, широко улыбаясь.

– Автобус, – произносит он, после чего перестает тереть глаза и протягивает мне руку.

– Нет, – выдыхаю я, качая головой. – Мы не можем.

Моё тело кричит в знак протеста, но ему действительно следует научиться вовремя затыкаться.

Его лицо кривится в непонимании.

– Почему?

– Потому что... мы друзья.

Адам рычит и проводит руками по волосам, разочарование одолевает его.

– Мы не друзья.

Его слова режут меня по живому, и я боюсь, что могу разреветься прямо здесь, перед всеми. Он, должно быть, замечает это, потому что немедленно уточняет:

– Нет-нет, я не это имел в виду.

Адам начинает нервничать и выставляет руки вперед, словно боится, что я могу рассыпаться на миллион кусочков, и ему придется держать меня в целости. Я знаю, что он искренен, и от этого мне становится легче. Но вопрос об автобусе всё ещё в силе.

– Вернуться в автобус было бы очень плохой идеей, – объясняю я ему.

– Что в этом такого плохого?

Ничего и всё одновременно.

– Я не ищу отношений на одну ночь... – выдавливаю из себя слабую улыбку. – Даже с Адамом Эверестом.

Особенно с Адамом Эверестом.

– Откуда ты знаешь, что это будет лишь на одну ночь?

Я многозначительно смотрю на него, отвечая взглядом на его вопрос. Все отношения Адама – на одну ночь. Он даже не может отрицать это.

– Почему ты поехала со мной, Персик?

– Хотела помочь тебе.

– Зачем?

– Просто захотела.

Ответ соответствует логике Адама, так что он не может спорить с этим. Парень вздыхает и отступает назад, проводя рукой по волосам.

– Разве мы не можем просто посмотреть, к чему нас это приведет? – спрашивает он спустя несколько секунд.

Я качаю головой.

– Я по-прежнему хочу быть друзьями.

Мы оба знаем, к чему это приведет. Это приведет нас прямиком в постель, после чего он оставит меня сидящей у телефона, который никогда не зазвонит, рыдающей на плече у Ди.

– Честно? После этого? – Адам невесело усмехается. – Не думаю, что вся эта «дружеская хрень» сработает.

– Именно поэтому я не хотела тебе рассказывать, – нахмурившись, отвечаю я.

Адам снова подходит ко мне, соприкасаясь нашими лбами.

– Персик, – произносит он, пристально вглядываясь в мои глаза. – Не думаю, что я когда-либо так же сильно чего-то желал, как хочу прямо сейчас схватить тебя и отнести в автобус.

Я упираюсь рукой в его грудь и медленно отталкиваю. Он не выглядит счастливым, но позволяет мне сделать это.

– Что мне делать? – спрашивает он.

– Остыть, – отвечаю я, фальшиво улыбаясь.

– А потом?

– Забыть то, что произошло в Mayhem.

И то, что произошло только что. Потому что одному Богу известно – произошедшее было выжжено в моей памяти и будет по-прежнему тлеть даже спустя год.

Адам качает головой.

– Я не могу.

– Тогда просто притворись.

Он снова качает головой, но в этот раз улыбаясь.

– Не получится.

– Почему?

– Не хочу.

Он берет меня за руку и оттягивает от стены, чтобы обнять за плечи, и ведет обратно в клуб.

– Так ты не против быть друзьями? – спрашиваю, пока мы идем.

– Против, – он смеется в ответ.

– Но… Мы ведь попробуем, да?

Он ухмыляется мне, не отвечая на вопрос, после чего мы заходим внутрь. 

Глава 19

Следующим утром, увидев Шона, сидящего за кухонным столом с опущенными плечами и головой, лежащей на руках, словно она – пятидесятифутовый шар для боулинга, я решаю отыграться на нем по полной. Его спутанные волосы и грязная вчерашняя одежда так и кричат об убийственном похмелье, и я должна отплатить ему за то, что вынудил рассказать Адаму мой секрет.

Я подхожу к кофе-машине и начинаю рыться в шкафах и шухлядах, со всей силы хлопая дверцами. Открываю шкаф за шкафом, затем захлопываю их в поисках молотого кофе. Нахожу его и шлёпаю жестяную банку на кухонную стойку. После нахожу ящик, наполненный разнообразным ложками и лопатками, и засовываю руку, рыская, словно не могу найти мерную ложечку, несмотря на то, что она лежит сверху.

Шон стонет и закрывает лицо руками. Я ухмыляюсь и достаю мерную ложку.

– ЭЙ, ШОН, – пренебрежительно и громко произношу я, насыпая кофе в фильтр. – КАК ТЫ СЕБЯ СЕГОДНЯ ЧУВСТВУЕШЬ?

В придачу делаю вид, словно «случайно» задеваю духовку, и по всей кухне проносится звон.

– Простиии, – стонет он, уткнувшись лицом в ладони.

– Что-что? ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ГОВОРИТЬ ГРОМЧЕ.

Шон поднимает на меня налитые кровью глаза, выглядя при этом откровенно жалко. Затем поднимает голову, держась ладонями за виски.