Безумие - [40]

– Так почему ты взял этот курс? – спрашивает он.

– Для того чтобы выпуститься, нужен языковой курс.

Я заканчиваю пережевывать кусок бургера, наблюдая за тем, как Шон меняет свою печеную картошку на сырную палочку Джоэля.

– В любом случае, зачем тебе учеба? – интересуюсь я. – Не думаю, что ученая степень сможет чем-то помочь тебе с группой.

Адам кладет маринованный огурчик на мою тарелку, тем самым заставляя меня улыбнуться, так как я очень люблю соленые огурцы, хоть он этого и не знает.

– Я поступил сразу после окончания школы, – говорит он, когда я беру огурчик и откусываю, – ещё до того, как мы стали такими знаменитыми, и я просто понял, что смогу закончить.

–  Какой у тебя профиль? Музыка? – я в пол уха слушаю Адама и наблюдаю за тем, как Джоэль обменивает сырную палочку на луковое кольцо Адама. Улыбаюсь, наблюдая за тем, как ребята едят и стреляют еду друг у друга с тарелок. Они такие милашки!

Когда Адам кивает, я краду ещё одно луковое кольцо и взамен кладу три картошки фри. Опустив взгляд на тарелку, он улыбается, когда Коди поворачивается к нам и говорит:

– Ну что, Роуэн, каково это – быть единственной девушкой в истории, отшившей Адама?

Лучше было бы спросить: «Почему, черт возьми, мы все еще обсуждаем это?» 

Прежде чем у меня появляется возможность ответить, Майк говорит:

– Ой, да ладно, Код. Она не первая, кто отшил его. Была другая… Как же её звали…

Он задумчиво хмурится, после чего произносит:

– Сливка?

– ПЕЕЕРСИК! – внезапно выкрикивают в унисон ребята, сидящие рядом со мной.

О. Мой. Бог.

Парни разражаются громким заливистым смехом, а я на грани панической атаки. Шон смеется вместе с остальными, пока не замечает выражение моего лица. И прежде чем у меня получается скрыть его, Шон становится свидетелем всей той паники, которую я переживаю. Он с любопытством изучает меня, его взгляд становится всё пристальнее и пристальнее. А потом я вижу тот отчётливый момент, когда парень осознает, кто я такая, потому что его зрачки становятся шире, ещё шире, супер-чертовски-широкими. Вижу то, как он представляет меня с распущенными волосами, без очков, с макияжем. Шон переводит взгляд с меня на Адама и обратно. Когда мне кажется, что он собирается что-то сказать, я украдкой качаю ему головой, умоляя сохранить мой секрет.

Адам тяжело вздыхает из-за дразнилок и поднимает взгляд на Шона как раз вовремя, чтобы заметить то, как он шокировано смотрит на меня. Он следит за глазами Шона и одаривает меня любопытным взглядом, после чего Шон кашляет и испускает вынужденный смешок.

– Да, Персик. Я почти забыл о ней.

Моя молитва об отвлечении – каком-либо отвлечении от этой темы: пожар на кухне, крупная автомобильная авария на шоссе, чертова ядерная авиа-атака, мне плевать – была услышана, когда официантка подошла поинтересоваться, не хотим ли мы еще чего-то. Я за обе щеки уминаю бургер, лихорадочно думая о том, как сменить эту несчастную тему разговора.

Как только она уходит, Шон выдает:

– Итак.

Я поднимаю взгляд и вижу дьявольскую улыбку на его лице.

– Почему ты не взял её номер, Адам?

– Потому что идиот, – отвечает он, от чего к моим щекам приливает кровь. – Я даже не узнал её настоящее имя.

– И ты понятия не имеешь, как её могут звать? – интересуется Шон, украдкой посылая мне хитрую улыбку.

– Абсолютно.

– Ты хоть помнишь, как она выглядела? – упрекает его Шон. – Ты выпивал, не так ли?

– Я никогда не забуду, – возражает Адам, принимая вызов, в то время как ухмылка Шона становится всё шире и шире.

– На ней были розовые босоножки и черная мини-юбка. Её тело, чувак…

Должно быть, Вселенная решила сыграть со мной злую шутку. Адам качает головой, словно воспоминания слишком сильные, после чего смотрит в мою сторону, будто только сейчас вспомнил, что рядом с ним сидит девушка. Он откашливается и быстро заканчивает предложение:

– …светлые волосы. Длинные ноги. Розовые глаза.

– Розовые глаза? – спрашивает Джоэль.

– Макияж, – объясняет Адам. – Он был дымчатым и как бы блестящим. И она, наверное, использовала лосьон с блестками или что-то в этом роде, потому что после неё вся кровать была в блестках.

Я тяжело сглатываю. Тем вечером Ди уговорила меня использовать спрей с блестками для тела, и он также остался и в её постели.

– У неё были волосы как у Роуэн, не так ли? – с озорным блеском в глазах спрашивает Шон.

Я УБЬЮ ЕГО! Когда Адам смотрит в моем направлении, моё сердце стучит, словно отбойный молоток. Он лишь бегло осматривает мою прическу, прежде чем исключить возможность того, что волосы Персика были похожи на то, что в настоящее время было скручено в ультравысокий пучок.

– Да, немного, кажется. Но светлее и волнистей.

Мои волосы всегда немного светлее летом, и Ди использовала свою магию на моих непослушных локонах.

 – Может быть, она будет сегодня на концерте, – предполагает Шон, его глаза искрятся волнением, когда я одариваю его ещё одним предостерегающим взглядом.

Мне приходится использовать всё своё самообладание, чтобы не пнуть его под столом, но если он продолжит в том же духе – узнает, каково это, получить коленом по бедру.

Адам пожимает плечами, и я прерываю разговор, говоря ребятам, что мне нужно отлучиться в уборную. Незаметно ударяю Шона ногой по голени, а затем указываю взглядом на дверь закусочной, надеясь, что он поймет намек и последует за мной. После того, как Адам выпускает меня из кабинки, я захожу за угол и останавливаюсь, дожидаясь Шона.