Безумие Сена - [31]

– Я никогда о вас не слышала, – пролепетала гадалка.

– Ещё бы, – усмехнулся лич, – меня убили задолго до вашего рождения.

– Что значит убили? – робко спросила женщина.

– Вы производите впечатление образованной женщины. Я думаю, вам известен смысл слова убить. Кстати, где вы учились?

– Естественно, в академии Волшебства. У меня нет титула.

– Титул не главное, – тихо произнес лич, – главное усердие и желание. Ну и толика таланта. Начнем через десять минут. Я подготовлю зал для ритуалов, а вы пока выпейте чаю.

Лич всегда отличался пунктуальностью, поэтому ровно через положенный промежуток времени, все собрались в ритуальном зале. Бератрон долго закреплял артефакты на голове и теле гадалки, параллельно объясняя их смысл:

– Это преобразователь ментального поля, необходим для проецирования ваших мыслей на шар иллюзий. Он нужен для того, чтобы мы своими глазами смогли увидеть видение. Это стабилизатор астрального поля. Это обманки для нематериальных сущностей, если на вас начнется атака, то они перенаправят внимание тварей на ловушки для душ. Эта короткая веревка – браслет, который долгое время носил святой из ордена Вселенской Чаши. Они помешаны на равновесии и стабильности, поэтому в случае резкого изменения обстановки вокруг браслет откатит окружающую реальность обратно.

Лич произносил свой монолог теплым, но уверенным, голосом, поэтому к концу речи женщина успокоилась.

– Всё готово? – гадалка вздрогнула от равнодушия в голосе Первого и испуганно на него взглянула.

– Да! – раздраженно бросил лич, который так долго успокаивал женщину, а этот молокосос одной своей фразой всё испортил. Несколько секунд подумав, Бератрон мстительно произнес. – Ты бы лучше подумал о том, что говорить Джуле, когда она проснется.

– А она будет в бешенстве, – то ли вопросительно, то ли утвердительно проронил юноша.

– Можешь не сомневаться, – согласно кивнул лич и обратился к женщине. – Жозефина, пора начинать. И не сомневайтесь, ваша безопасность в надёжных руках.

Гадалка окинула быстрым взглядом подтянутую фигуру лича, слегка покраснела и быстро кивнула.

Некоторое время Жозефина настраивалась на ритуал, затем она смогла ухватиться за нить жизни, и её разум легким перышком скользнул вдаль. Артефакты иллюзий замерцали и выдали объемную картинку на свободной половине зала. Первый подобрался и уставился на неё, тщательно запоминая мельчайшие детали.

Невысокий старик шел по едва различимой тропинке между высоких скал. С трудом опираясь на грубо исполненный посох правой рукой, он переступал камни и смотрел под ноги. Одежду старику составлял свободная серая рубаха без рукавов, и под стать ей шаровары такого же цвета. Ступни защищали грубые сандалии из рыбьей кожи. Через всё тело в несколько слоев намотана цепь странного, пугающего темно-красного, почти кровавого окраса. Из-под рубахи вместо левой руки торчала уродливая культя. А правая рука поражала своим отвратительным видом: дряблая кожа, вся покрытая кровоточащими струпьями. Капли крови иногда падали на камни, которые сразу же начинали шипеть и плавиться, но старик не обращал на это внимания и медленно брёл дальше.

– Где мой господин? – медленно спросил Первый.

Гадалка глубоко вдохнула, и изображение приблизилось почти в упор к лицу старика. Издалека он казался полностью лысым, но вблизи стало видно, что в некоторых местах пробиваются короткие грязно-серые пучки волос. А весь его лик испещрен ужасными уродливыми шрамами, под которыми угадывалась сложная красно-черная татуировка. Первый взглянул в глаза старика: вместо радужной оболочки – огромные омуты извечной тьмы. А в красном зрачке плещется боль, безумие и что-то по-настоящему страшное.

– Господин? – удивленно вопросил воздух юноша, неосознанно делая шаг назад.

В этот момент внутри ритуального зала поднялся настоящий ураган, ловушки для душ взорвались мелкими осколками, а незакрепленные предметы сорвались со своих мест и начали метаться по всему помещению. Первый уклонился от нескольких гранитных ступок и отбил рукой тяжелый светильник, который летел прямо в голову гадалки. Раздался хруст, и правая рука юноши переломилась как сухое дерево, но Первый, не обращая на это внимания, сдёрнул гадалку с ложа, на котором она лежала во время ритуала и заставил забиться в угол. Сам же подхватил светильник здоровой рукой и принялся отбивать летающие предметы. Хорошо хоть, упавшие вещи более не поднимались в воздух и напор яростного создания, прорвавшегося в зал, постепенно слабел.

Лич тоже времени зря не терял: его фигура подернулась синеватой дымкой, а в разных углах зала взметнулись темные костры. С уст срывались какие-то команды на незнакомом языке, перед мужчиной мерцали странные символы и фигуры.

Безумие продолжалось меньше минуты, но за это время ритуальный зал превратился в развалину.

– Убежал, – пробормотал лич, доставая регенерирующие зелья из пространственного кармана.

– Что произошло? – привычная маска холодного равнодушия вернулась на лицо Первого.

– Это Сен. Точнее кто-то из его спутников…

– Спутников?

– Сначала успокоим Жозефину, – лич кивнул на плачущую женщину в углу, – да и тебя стоит подлатать. А потом уже всё обсудим.