Пролог
Черное море, февраль 1644 года от Р. Х
Бог его знает почему, но Аркадий никак не мог найти себе комфортное место на галере. На палубе, даже в теплой одежде, продувает до костей морской влажный и холодный ветер. В каюте теплее, но воняет: галера, точнее кадирга, или каторга, была османской постройки и полностью избавиться от неприятного запаха так и не удалось. Какое-то тревожное предчувствие, неопределенное, но неприятное, не давало ему покоя.
«Чего, спрашивается, мне волноваться по поводу грядущих неприятностей, если не знаю, где они меня подстерегут? Это же прямой путь на тот свет, а у меня и на этом полно незавершенных дел. Жена опять-таки третьего ребенка скоро родит, а про недоделанную работу в гетманате и вспоминать тошно. Нахватался руководящих постов, как бродячая собака блох, а посты-то все далеко не синекурные, пахать на них надо. Разве мог я себе представить такой образ жизни в прошлом?»
Семь лет назад незадачливый черный археолог, копнув курган в двадцать первом веке, очнулся в Диком поле века семнадцатого. И закончил бы он жизнь на османской каторге, только не в капитанской каюте, а за веслами, если бы не выручивший его из ногайского плена характерник.
К своему великому счастью, попаданец имел с собой сказочную для семнадцатого века технику, а характерник, ставший впоследствии его другом, Иван Васюринский умел определять ложь в речах людей. Огромное количество информации из будущего потрясло характерника, а потом и казацких атаманов. Послезнание оказалось для казаков серьезным подспорьем, оно помогло им резко изменить ход истории.
Здесь они не только взяли Азов, но и сумели его удержать, а потом разбить поляков и освободить Малую Русь от помещичьего гнета, на юге образовалась мощная в военном отношении конфедерация Вольная Русь, объединившая южные степи, земли собственно Малой Руси (Украины), степное Предкавказье. Поляков не просто разбили, а разорили. Воспользовавшись удобным случаем, к разорению и захвату польско-литовских земель присоединились шведы и Великая Русь.
Благодаря удачным покушениям исчезла династия Османов, в Турции ее сменили Гиреи, что ослабило это враждебное Руси государство. Началась разработка донбасского угля и приднепровской железной руды, выплавка металла. На казацких землях появились оружейные заводы и мануфактуры по производству невиданных в семнадцатом веке товаров. Некоторые из них принадлежали семье попаданца, в других он имел долю.
Однако турки смиряться с таким положением дел не собирались, и их армию ожидали вскоре под Созополем в Болгарии, который казаки успели укрепить. Куда Аркадий и направился с очередной оружейной новинкой – минометами.
Начало испытания на прочность
Созополь, Черноморское побережье Румелии, 23 февраля 1644 года от Р.Х
Попытка разглядеть хвост змеи гиреевской армии, неудержимо накатывавшейся по приморской дороге, хорошо просматривавшейся из Созополя, естественно, не удалась. Вышли турки в поход, не дожидаясь конца распутицы, как только пригрело солнышко, можно представить, каким неприятным сюрпризом для них стало возвращение зимних штормов. Правда, холодные дожди избавили вражеское войско от глотания пыли, однако вряд ли там кто этому радовался. Аркадий об этом прекрасно знал, как и о бессмысленности попытки высмотреть конец армии. Ее тылы находились, наверное, еще у Стамбула, если успели выйти из него, но все же он пристально всматривался через подзорную трубу на юг, матеря про себя производителей оптического стекла. Если в пределах километра-двух резкость изображения вызывала лишь легкие нарекания, то на больших расстояниях приходилось догадываться, что видишь. Вроде бы чистое, прозрачное стекло давало сильные искажения, и, когда его удастся производить не только в нужных количествах, но и требуемого качества, никто не знал. О цейсовском идеале, оставшемся в Азове, пока приходилось лишь мечтать, понукая мастеров к новым экспериментам.
С досадой сдвинув свой несовершенный оптический инструмент, Москаль-чародей бережно положил его в футляр. Это придурок Рожественский мог по любому поводу и совсем без оного бить свои бинокли – в семнадцатом веке, да в уже осажденной крепости такой поступок вызвал бы у окружающих крайнее удивление. Стоила подзорная труба пока очень дорого, и раскупались подобные устройства влет, как пиво на следующий день после получки в рабочем квартале. Каждый атаман, черкесский князь, калмыцкий нойон, русский боярин или воевода желал иметь оптику и, кряхтя, но платил за нее большие деньги.
Бог его знает, что рассматривали Михаил Татарин и Дмитро Гуня, руководители обороны, но, похоже, проблемы с различением интересных им деталей наличествовали и у славных атаманов. Они морщились, то и дело меняли «настройки» – чуть раздвигая или сдвигая трубу, запорожец что-то бормотал себе под нос…
