Безумие - [56]
Красивый седовласый старик (с породой, со статью) машет железной палкой, сердится: «Кто такие, вон пошли!»
К оператору бежит Виолетта. Забегает сбоку бодрой иноходью, с открытым веселым лицом, глаза ясные (даже не скажешь отчаянные - нет, веселые), веселье в чистом виде. Добегает и кусает оператора за руку. Съемка на этом, естественно, заканчивается. Объектив уходит вниз, в кадре трава, за кадром глухая божба.
Потом я пересматривала этот сюжет много раз. И всякий раз разница меж обычным телевизионным продуктом (соседи с закрытыми лицами, печальная усталая кобыла возле дерева) и виолеттиной пробежкой била в глаза. Разница буквально эстетическая, а не этическая. Кусочек с Виолеттой гляделся цитатой из пусть дурного, но безусловно художественного, кинематографического текста. Виолетта играет. Свобода и сила была в этом беге. Сила воли - как сила свободы, притяжение вольницы.
Вот это бесконечно открытое, веселое лицо Виолетты и закрытые «мозаикой» лица соседей - скромный символ всего того тяжелого и неприятного, что происходит уже три года на Юго-Западе Москвы, на улице 26-ти Бакинских комиссаров.
Виолетта (ныне семнадцати с половиной лет) состоит на учете в психоневрологическом диспансере. Она никогда не училась в школе - разве что некоторое время находилась на домашнем обучении (по другим сведениям, к ней раз в неделю приходила подруга бабушки в качестве домашнего педагога). Она неопрятно одевается, ходит в мужской одежде (иной раз при галстуке), перевязывает грудь бинтом, иногда представляется как Сергей. Она совершенно не социализирована. Всех, естественно, удивляет - что же родители, да есть ли мама? Мама есть, вполне себе интеллигентная мама, юрист, иногда аттестуемая как «безработный адвокат». Мама живет на востоке Москвы, на Волжском бульваре, там же Виолетта (по месту жительства матери) состоит на учете в отделе по делам несовершеннолетних. Однако последние годы она проживает вместе с бабушкой и дедушкой на Юго-Западе. Обстоятельство это утяжеляет труды общественности, пытающейся как-то приструнить девицу - ответственность, разделенная на два отделения милиции, делает ничтожно малой возможность хоть какое-то из них заставить действовать.
Виолетта - поздний ребенок, ее дедушка и бабушка - очень пожилые люди. Бабушка парализована, ее уже два года не видел никто из соседей. Тут необходимо как-то полнее набросать историю семьи.
Печально угасание некогда успешной фамилии. Дедушка, в былом, по словам соседей, сотрудник советского представительства при ООН, крупный чиновник, незаурядный человек. В 1972 году семья, вернувшаяся из Швейцарии, получила новую квартиру в только что построенном на Юго-Западе доме. Хороший, красивый дом, престижная интеллигентская окраина, впереди - сверкающее будущее, исполненное довольства. Помните ли вы, какое впечатление в те годы производили люди, приехавшие из длительной загранкомандировки? Да еще из Европы, а не из Гвинеи-Биссау? Полубоги, почти иностранцы. Бабушка Виолетты, тогда цветущая сорокалетняя женщина, запомнилась учтивостью и гостеприимством, росли две прелестные дочурки… Словом, блестящая семья, уютный дом, набитый заграничными диковинками. Соседи говорят: «Чай с бергамотом мы в первый раз в жизни именно у них попробовали!»
И что же сейчас? А сейчас вот что. Позвольте процитировать выдержки из заявления одного из соседей в ОВД «Тропарево-Никулино»: «В течение всего года в ночное время в квартире постоянно происходят столкновения между дедом и внучкой: крики, периодически опрокидывается мебель. Примерно два месяца назад в час ночи ко мне обратился дед, попросил вызвать милицию к ним на квартиру (вызов зафиксирован дежурной частью „Тропарево-Никулино“). Причина вызова - избиение деда и бабушки внучкой Виолеттой. Повод для конфликта: Виолетта не позволяла деду вызвать „Скорую помощь“ для бабушки и оборвала телефонные провода в их квартире. По приезду наряда дед попросил не предпринимать никаких действий по отношению к внучке, так как „все уладилось, она ушла и больше сюда не вернется“. Однако не прошло и нескольких недель, как было еще одно столкновение между дедом и Виолеттой. Оно продолжалось до пяти утра и носило настолько ожесточенный характер, что приходили жаловаться жильцы, проживающие тремя этажами ниже. Под конец дед кричал громко и бессмысленно, как животное».
Громко и бессмысленно, как животное. Тем не менее и мама Виолетты, и дедушка стойко защищают девицу и вместе с ней противостоят общественности.
Что еще делает Виолетта? Она «поджигает» соседей (зафиксировано двадцать поджогов - двери, балконы, один раз - электрический распределительный щит). Имеются акты о пожарах и справки из МЧС. Еще Виолетта сожгла инвалидную коляску, принадлежавшую инвалиду 1-й группы К. Ю. Васильеву - только потому, что его матушка сделала ей замечание. Естественно, тотчас было подано заявление в ОВД «Тропарево-Никулино». Еще Виолетта бросает соседям на голову стеклянную тару - с балкона. Одна из соседок спаслась чудом - двухлитровая банка пролетела в каком-нибудь сантиметре. Так что начальнику ОВД «Тропарево-Никулино» было подано еще одно заявление - с просьбой возбудить уголовное дело в связи с покушением на жизнь. А жители подъезда начали ходить с зонтами - входят в зону обстрела и открывают зонтик. И уж конечно, только под зонтами начали вывозить из подъезда детские коляски.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
История науки и техники тюменского края и черты биографий замечательных инженеров и ученых, создавших своими научно-техническими достижениями всероссийский и мировой авторитет Тобольской губернии в минувшие столетия, мало известны широкому кругу современных читателей, особенно молодых. В книге рассказывается о наших земляках: строителях речных кораблей; электриках и механиках, заложивших в Сибири электростанции и водокачки; о создателях атомных ледоколов и первой атомной электростанции в Обнинске; самолетостроителях, впервые в мире построивших в Тюмени в годы войны «летающие» танки и реактивные истребители.
Тюмени – первому русскому городу в Сибири – исполнилось 425 лет. Сегодня в нем более семисот улиц, и у каждой, как у всякого человека, свое имя, своя судьба, своя тайна. Этих тайн за четыре с четвертью столетия накопилось немало. Адресована читателю, интересующемуся историей края.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?