Безпозвоночныя Бѣлаго моря - [131]
Всѣ эти тѣльца занимаютъ обыкновенно перифирическую часть органа, отдѣленную отъ внутренней его части особенной тонкой оболочкой. Эта центральная часть наполнена желтоватобурой жидкостью, въ которой очень часто попадаются конкременты мочево-кислыхъ солей, они окрашены желтымъ или желтовато-бурымъ цвѣтомъ и представляютъ сфероиды (фиг. 15) очень часто двойные (фиг. 15 а, с), внутри которыхъ нерѣдко можно видѣть концентрическіе слои, а также лучистое строеніе. Каждый такой конкрементъ, вѣроятно, представляетъ сростокъ изъ лучеобразно расположенныхъ игольчатыхъ кристалловъ.
Вообще, я долженъ замѣтить, что изслѣдованіе органа Воянуса мною далеко не доведено до желательной законченности, такъ что будущимъ изслѣдованіямъ предстоитъ еще поработать надъ гистологическимъ строеніемъ этого органа.
Всегда болѣе или менѣе туго наполненный содержащимися въ немъ веществами и жидкостями, органъ Воянуса представляетъ твердыя точки опоры для прикрѣпленія околосердечной сумки. Сумка эта сростается съ окружающими стѣнками мантіи вверху, приростаетъ къ стѣнкамъ мѣшка внизу и, образуя вмѣстѣ съ этимъ мѣшкомъ какъ бы одно цѣлое, представляетъ плотную, неподвижную полость, внутри которой лежитъ и бьется сердце, окруженное серозною жидкостью.
24*
7) НЕРВНАЯ СИСТЕМА И ОРГАНЫ ЧУВСТВЪ.
Въ зоологіи вообще принято положеніе о зависимости осложненія или совершенства органовъ животнаго, отъ величины ихъ поверхности, которая соприкасается съ внѣшней средой. Чѣмъ больше развита эта поверхность, тѣмъ сложнѣе должно быть животное. Изъ этой общей категоріи должны быть исключены асцидіи. Никто не будетъ спорить, что поверхность соприкосновенія съ внѣшней средой здѣсь необыкновенно велика. Не говоря о поверхности туники, мы имѣемъ громадную поверхность общей мантійной полости тѣла, куда проходитъ вода изъ жабернаго мѣшка; затѣмъ мы имѣемъ двѣ поверхности этого мѣшка, которыя также омываются водою; наконецъ, кишечный каналъ, почти на всей своей длинѣ, представляетъ двѣ поверхности, изъ которыхъ одна соприкасается съ водой, находящейся въ мантійной полости, а другая находится въ постоянномъ соприкосновеніи съ пищевыми частицами, взятыми также изъ внѣшней среды. Согласно постановленному закону, асцидіи должны бы были стоять весьмо высоко, на самомъ же дѣлѣ, онѣ только доказываютъ старый парадоксъ, высказанный еще Наполеономъ первымъ: qu’une loi qui п’а pas d’exception n’est pas une loi, а съ другой стороны, онѣ доказываютъ, что при постановкѣ каждаго закона должны быть приняты во вниманіе разныя другія явленія, которыя могутъ идти вопреки этому закону. Законъ этотъ имѣетъ еще нѣкоторую силу у гусеницъ асцидій, или у плавающихъ Tunicata; тамъ мы видимъ очевидное осложненіе, связанное съ сильнымъ развитіемъ общей и пищевой полостей тѣла, осложненіе, главнымъ образомъ выражающееся въ осложненіи нервной системы, органовъ чувствъ и въ зачаткѣ отложенія, напоминающаго chorda dorsalis рыбъ. Совершенно другое мы видимъ у асцидій, у этихъ спокойныхъ, квіетическихъ животныхъ, совратившихся на путь сидячей жизни; у животныхъ, у которыхъ нѣтъ раздѣленія между лимфой и кровью и которыя сами себя осудили на пассивное отношеніе къ внѣшнему міру. У этихъ животныхъ, внѣшній міръ не можетъ вызвать никакихъ осложненій, или эти осложненія будутъ только выражаться въ количествѣ элементовъ тканей, въ ростѣ и величинѣ тѣла, или въ осложненіи системъ только растительной жизни, но и эти осложненія, какъ мы уже видѣли выше, и какъ мы еще увидимъ, при описаніи половыхъ органовъ, достигли весьма слабой степени дифференцировки.
Первое условіе развитія нервной системы—это развитіе концевыхъ, воспринимающихъ аппаратовъ, которые, рано или поздно, неминуемо должны вызвать осложненія въ центральныхъ частяхъ. Такіе аппараты у асцидій находятся въ весьма жалкомъ положеніи. Правда, въ нѣкоторыхъ, спеціализированныхъ органахъ, какъ напр., въ мерцательномъ, вибраторномъ органѣ обонянія, въ пищепріемномъ желобкѣ, наконецъ въ щупальцахъ, мы встрѣчаемся со множествомъ нервныхъ окончаній, но всѣ эти окончанія чрезвычайно мелки, воспринимающія силы ихъ, вѣроятно, ничтожны, и всѣ они какъ будто принадлежатъ къ категоріи количественнаго, а не качественнаго развитія, т. е. они увеличиваютъ только сумму чувствительной ткани, нисколько не улучшая ея качествъ.
Понятно, что такая бѣдность тактильныхъ и всякихъ другихъ нервныхъ концевыхъ аппаратовъ вызываетъ бѣдность въ развитіи центральныхъ частей. Изъ этого правила дѣлаетъ исключеніе одна только система растительной жизни, т. е. система органовъ пищеваренія и, въ особенности, органовъ дыханія. Но въ этой системѣ, я нигдѣ не могъ найти концевыхъ аппаратовъ. Я, разумѣется, нисколько не сомнѣваюсь въ ихъ существованіи, но отъ глазъ наблюдателя ихъ скрываетъ необыкновенная тонкость и прозрачность. Несмотря на эту, такъ сказать, слабость строенія концевыхъ аппаратовъ, центральный узелъ нервной системы асцидій, довольно хорошо развитъ. Вообще онъ помѣщается на верхней сторонѣ тѣла между двумя сифонами.
