Безопасный жалобщик - [46]

— Понятно, — говорит жена.

— Что тебе понятно? — говорю. — Пока ты могла только понять, как мы избавимся от наших штампиков. Но ты не спросила, как мы заработаем сто восемьдесят рублей.

— А зачем? — говорит. — Не хочу подыгрывать твоим дурацким шуткам.

— Отнюдь не дурацким! — говорю. — И сейчас ты в этом убедишься. Значит, так… Мы теряем паспорта, платим по десятке и получаем новые. Затем идем во Дворец бракосочетания.

— Ты, наверное, имеешь в виду бракоразведения? — все-таки втягивается в игру она.

— Да нет, почему же? Именно бракосочетания. Где и сочетаемся законным браком.

— Но…

— Какие могут быть «но»? Одновременно с заявлениями о нашем желании пожениться мы подаем заявления, в которых просим в связи с первым браком выдать нам по сто рублей компенсации для приобретения обручальных колец.

— А что, при первом браке на это полагается компенсация? — наивно спрашивает она. — Когда мы с тобой женились, этого не было.

— Ну, тогда цветных телевизоров тоже не было, — говорю.

— А сейчас есть.

— А что, на цветные телевизоры тоже дают компенсацию?

— Нет, — говорю, — цветные телевизоры — это предмет роскоши.

— А золотые кольца? — спрашивает она.

— А кольца — это предмет первой необходимости. Это — замечательная традиция, содействующая укреплению семьи. Но не каждый может такое кольцо купить.

— Но какой же смысл нам их покупать? У нас уже есть.

— А зачем покупать? — говорю. — Покупать не нужно. Человеку просто дают компенсацию — и все. Так что вычтем из двухсот рублей компенсации двадцать, израсходованные на штраф, а остальные оприходуем как премию за сообразительность. Но это еще не все.

— А что? — вполне серьезно спрашивает она. — Еще можно клад откопать?

— Вот ты иронизируешь, — говорю, — а тут надо деньги считать. Вот смотри: в нашем городе четыре дворца бракосочетания. Мы можем обратиться в каждый из них по очереди. Соображаешь? Четырежды сто восемьдесят — семьсот двадцать. Но и это еще не все! — вдохновенно говорю я.

Жена смотрит на меня с неподдельным интересом.

— На следующем этапе мы совершаем внутрисемейный обмен! Я переезжаю в квартиру нашего сына, он с семьей — сюда, а ты остаешься здесь.

— Ты сошел с ума! — восклицает она. — Мы с таким трудом тогда разъехались!

— Не волнуйся, — говорю. — Никаких переездов не будет. Просто мы поменяемся адресами и окажемся с тобой в разных районах. Это даст нам возможность еще дважды вступить в брак по первому разу. В твоем райзагсе и в моем… Сто восемьдесят на два — триста шестьдесят. Плюс семьсот двадцать — тысяча восемьдесят! Соображаешь? Такие деньги практически ни за что! За мелкие организационные хлопоты.

— Ну ты, между прочим, фантазируй, да не увлекайся, — говорит жена. Вообще-то она у меня очень рассудительная. Порой даже противно. — А не думаешь ли ты, что нас могут разоблачить при первой же попытке?

— Конечно, могут, — говорю. — В Московском дворце бракосочетаний № 4 проверили пятьсот заявлений о выдаче компенсаций, и оказалось, что шестьдесят из них были поданы гражданами, желавшими получить премию за сообразительность. Вот они, веселые и находчивые женихи и невесты, которые решили украсить таинство своего второго супружества небольшим финансовым фокусом. Подумаешь, государство не обеднеет! Дают — бери, а станут бить — покаешься…

Недавно в один из городских загсов обратился некий жених семидесяти трех лет, имя которого я по соображениям чистой гуманности не назову. Так вот, этот жених просил в связи с первым браком выдать ему компенсацию для приобретения обручального колечка. То, что такая компенсация существует, это хорошо. А вот то, что при проверке жених оказался вдовцом, отцом, дедушкой и прадедушкой одновременно, — это уже нехорошо. Но я надеюсь, у нас все обойдется и мы свою премию заработаем. В конце концов если в одной только Москве выплачивают в год миллионы рублей такой компенсации, то почему бы нам не получить из этих миллионов хотя бы тысячу?

— Ладно, хватит! — говорит жена. — Знаешь, мне надоело служить статистом в твоих фельетонах. Да и себя нечего в роли всяких деляг и проходимцев изображать. Пора стать серьезным человеком.

— Послушай, — говорю, — а ведь я серьезно. Свой паспорт я уже вчера потерял. Так что очередь за тобой.

ШАШЛЫК В ДУБЛЕНКЕ

Не знаю, пользуетесь ли вы блокнотами-ежегодниками, а я лично пользуюсь и очень эту штуку ценю.

Перед Новым годом я обзавожусь новым ежегодником. И перелистываю прежний, чтобы уточнить, что, когда, с кем и почему не состоялось и что необходимо перенести в план будущего года.

Ну вот, не успел я это подумать, как наткнулся на запись: «17 янв. чтв. Зв. Мар. Ив. 11–30». А рядом кружочек с минусом внутри. Это означает, что звонить-то я звонил, но результат был отрицательный, просили позвонить еще раз. А что это за Марья Ивановна и в чем она мне так упорно отказывала, убейте, не помню.

А вот запись: «5 фев. вт. зв. Прилуцк.: билеты для Н. С.».

Ну, кто такой Прилуцкий, вы сами знаете. Прилуцкий есть Прилуцкий. И мне жутко повезло, что я в позапрошлом году отдыхал с ним в одном нервно-соматическом санатории для практически здоровых больных. Он тогда под влиянием мягкого тамошнего климата и расслабляющих водных процедур пообещал мне билет в театр. Можно даже с женой. Или с приятельницей. Я года полтора колебался. Но когда Николай Степанович, большой мастер по части автозапчасти, меня любезно спросил, не силен ли я в этом вопросе, отказать не смог.