Безопасный уровень - [109]

Катя прошла мимо меня, мельком кинув взгляд на лежащее поперек коридора тело. Она искала в дыму следы крови на усыпанном осколками полу. Я едва что-то различал сквозь слезы, выступившие на глазах; она же, казалось, не ощущает никакого дискомфорта. Вскоре девушка уверенно махнула рукой в сторону одного из коридоров, и мы продолжили преследование.

В следующей засаде мы встретили только одного охотника. Этот здоровый лысый парень очень удивился, увидев нас, выбегающих из-за поворота.

Несмотря на удивление, среагировал он молниеносно: первым ударом выбил автомат из рук Кати, а вторым отправил ее в нокаут. Я успел выстрелить, но не попал. Последовал рывок — пистолет улетел в сторону, а на голову будто обрушился молот. Вспышка — и перед глазами каменный пол. Для такой массы противник двигался очень быстро. Удар ноги в живот выбил из легких воздух, и мне показалось, что трещат ребра.

Не иначе, охотник принял меня за наиболее опасного из нашей пары. Удары сыпались один за другим, мне оставалось только прикрывать голову и в ожидании чуда стараться не потерять сознание. Противник знал куда бить — левая нога и рука онемели, пальцы слиплись от крови.

— Мужику хана, — сквозь туман я услышал голос своего мучителя, он докладывал о своей победе Джо, — баба вроде очухивается, сейчас разберусь с ней и догоню. Конец связи.

Удары прекратились — перед закрытыми глазами пульсировали красные круги, все тело горело огнем.

Нужно полежать минутку: если не двигаешься, есть мгновения, когда боль почти не чувствуется, нужно только подобрать правильную позу. Раздался женский крик, и затем треск ломаемой кости. Сейчас он закончит с Катей и вернется добивать меня. Потом Джо убьет Иру, и наверняка у него есть сюрпризы для остальных. И он победит.

Нельзя этого допустить, но как заставить себя двигаться?

Пусти… — голос Роберта звучал не так твердо, как обычно. Не просто так он редко появлялся в последнее время, ведь, как ни крути, в основном доставалось его телу. Может, он тоже боится той боли, что хлынет на него, когда он перехватит контроль. И может, несправедливо сейчас поступать с ним так. Но я устал и не могу терпеть.

Заходи.

(Роберт)

С трудом фокусирую взгляд. Метрах в пяти от меня охотник дерется с Катей, она сопротивляется, но он побеждает. Лицо девушки разбито, а сломанная рука висит вдоль тела. Пистолет лежит у стены, до него метра три. Пытаюсь встать, и со второй попытки это удается, делаю осторожные шаги — ноги едва слушаются, с трудом удерживаю равновесие.

Охотник оборачивается; в этот момент Катя бросается вперед и сбивает его с ног. Осталось полтора метра. Как же это далеко. Спотыкаюсь. При падении ребра пронзает болью, в глазах темнеет. Отключаться нельзя, Серега уже не помощник.

Охотник отпихивает Катю. Ему дольше добираться до меня, чем мне до пистолета, он видит это и бросается к брошенному автомату. Я ползу. Мы успеваем почти одновременно, он раньше буквально на долю секунды. Дуло смотрит мне в грудь, и, когда он жмет спуск, я вижу оскал на его лице. Что-то мелькает между нами — это Катя прыгает на него. Раздаются выстрелы, и девушку отшвыривает в сторону. Я стреляю, первая же пуля пробивает охотнику лоб — кровь заливает удивленное лицо, и он падает на спину.

Голова Кати лежит на моих коленях, кровь хлещет из трех ран на груди и заливает комбинезон. Дрожащими пальцами достаю аптечку. Катя смеется, и тут же ее смех переходит в кашель.

— Дурачок, — шепчет она, и кровь выступает на губах, — я все. Не трать лекарства.

— Нет, — спорю я в отчаянье, — ты выживешь!

Она слегка качает головой, поднимает руку и прикасается к моей щеке.

— Ты должен идти и спасти всех, спасти Иру. Ты справишься… мой хороший…

Пустота расползается внутри меня, я вижу то рыжие кудри Кати, то черные волосы Кристины. Лицо расплывается, в фокусе только глаза, и они закрываются.

Дотрагиваюсь рукой до ее чипа. Я воскрешу тебя! Когда все закончится, с новыми телами не будет проблем.

Она вздрагивает и будто читает мои мысли.

— Даже не вздумай!

Кровавые пузыри вырываются вместе со словами, она отдает все силы, чтобы сказать то, что важно для нее.

— Я умру сейчас. Та, которая появится после воскрешения, будет другим человеком, и она будет такой же несчастной и одинокой, как я. Только еще хуже: она будет знать, что она — это не я…

Катя вновь кашляет, лицо ее цвета снега, лишь зеленые глаза сияют на нем, и прядка рыжих волос спадает по щеке. Мне кажется, что ей не хватит сил продолжить, но у нее получается:

— Она будет знать, что, вдобавок ко всему, что ей довелось пережить, она ненастоящая и занимает чье-то тело. Она не сможет с этим жить… я знаю… и все эти вчерашние мечты… ерунда… — она сжимает мою руку, и я слышу в ее голосе мольбу: — Если ты любишь меня не делай этого… Я не Кристина.

Последние слова я едва различаю; голова Кати откидывается, и глаза медленно закрываются. Слезы катятся по моим щекам и капают на мертвые губы. Наклоняюсь и целую ее.

Второй раз… Эти сволочи забрали ее второй раз!

Я осторожно опускаю тело Кати на пол и поднимаю автомат. Перезаряжаю. Аптечка уже впрыскивает в мое тело лекарства. Беру гранаты, пистолет снова за поясом. Все по-прежнему болит, но идти я могу. Нас встретили в этом коридоре, значит — туда. Придерживаясь за стену и припадая на ногу, иду. Охотников не могло остаться много, и они думают, что я мертв.