Безопасный для меня человек - [36]

– Честно говоря, я и сама хотела. Даже предлагала расстаться. Но не смогла. Теперь я не уверена, что мне хватит смелости порвать с ним. Разве раньше кто-то настолько любил меня? Может, если я приноровлюсь, то все наладится?

– Он тебе нравится?

– Да. Наверное, да.

– Я не понимаю!

– Я кажусь тебе жалкой? Ты, наверное, думаешь, что он мной манипулирует?

– …

– Я знала, что ты будешь меня осуждать, поэтому ничего тебе не рассказывала.

– Так вот какой ты меня считаешь!

– Когда тебе кто-то нравится, когда начинаются отношения, появляются вещи, с которыми приходится мириться. Не бывает такого, чтобы все всех устраивало, не бывает идеальных отношений. Может быть, ты ищешь именно такого человека, но…

– Не желаю слушать от тебя нравоучений!

– Тебе ведь даже не знакомы такие чувства.

В тот момент я то ли разозлилась, то ли расстроилась. Наверное, я ощутила свое одиночество. Морэ была права: я не знала, что такое любить. Мне не хватало ни решимости, ни храбрости, чтобы сломать свое эго и принять кого-то другого. Если внутри меня есть то, что называется душой, эта душа носит каску и флуоресцентную жилетку с надписью: «Безопасность превыше всего». «Нельзя никого впускать в нашу жизнь. Он обязательно нас покалечит!» – нашептывала мне моя душа в жилетке и каске.

Письмо от Конму пришло через несколько дней.

Сонми,

Я несколько раз брал ручку, но не мог начать. Раньше я записывал все, что хотел сказать, но со временем писать стало труднее. А вчера я получил твое письмо.

Я решил, что просто попробую начать – запишу все, что приходит в голову, как раньше, когда делился мыслями на нашем форуме. Помню, как-то раз, когда был еще совсем маленький, я поехал с мамой в Сеул (сейчас мне кажется, что это было на Ёидо) и видел, как на улице собирался отряд специальной полиции. Рядом стоял их автобус, и на окнах у него были какие-то решетки. Полицейские стояли в ряд с дубинками и щитами в руках и чего-то ждали. Я испугался. Вслух нельзя было говорить, что мне страшно, поэтому я молча прошел мимо, но до сих пор помню все это очень явственно. Забавно, что теперь я сам служу в спецполиции.

Когда ты узнала, что я ухожу в армию, ты велела мне не терпеть. Сказала не пытаться все вытерпеть. Ты впервые просила меня о чем-то, поэтому я решил выполнить обещание во что бы то ни стало. Но я по-прежнему терплю, Сонми. Что терплю? Много чего. Наверное, я уже ничего не жду от людей, не надеюсь на них и просто терплю.

Когда я приехал сюда, самым сложным было запомнить номера автомобилей. Старший суперинтендант, суперинтендант, старший инспектор, инспектор… Нужно знать и марки, и номера их машин. Нужно стоять на въезде в участок у бетонной будки на КПП, смотреть вперед и отдавать честь, если приезжает высокий чин. Сначала вместе со мной встает кто-нибудь из старших по званию, но потом он уходит, и я должен несколько часов стоять один. Я постоянно засыпаю. Даже выпрямившись по струнке, я засыпаю стоя и вижу короткие сны. Иногда меня совсем поглощают мысли. С цифрами у меня плохо, и первое время я не успевал сообразить, чья машина въезжает – старшего суперинтенданта или инспектора. Для меня они все были просто черные, серые или белые, но постепенно я приучил себя различать марки. С номерами тоже стал справляться лучше, хотя все еще не идеально.

Все говорят, что сложно стоять так долго в одиночестве, но мне, наоборот, нравится. Просто стоять и несколько часов смотреть вперед. Сколько тяжести еще нужно вынести, чтобы наконец началась нормальная жизнь? Я постоянно думаю об этом в последнее время. И хочу, чтобы все поскорее закончилось.

В последний раз, стоя у КПП, я думал о том, что ты спросила по телефону – знаю ли я, что такое любить. Я тогда немного удивился, потому что давно не слышал это слово. Любовь, любить…

Это было в первом классе средней школы. Мы тогда жили в Канвондо, и у нас дома часто собирались военные с семьями. Мужчины высоких чинов садились на диван, а нижестоящие – на пол, жены высокопоставленных лиц сидели на стульях за столом, а жены нижестоящих суетились на кухне. Тогда я и увидел ее.

Ей было лет двадцать пять, она всегда выглядела смущенной. Она постоянно пыталась подключиться к беседе, которую вели женщины, но у нее не получалось, а ее муж вечно смотрел на нее с недовольством. Каждый раз, когда я встречал их на улице, муж шел далеко впереди, а она с вещами наперевес плелась сзади. Около моей школы было много заброшенных домов – такой «мертвый» переулок. Однажды после уроков я шел по этому переулку и увидел там ее. Она сидела на корточках и курила. Она испугалась и потушила сигарету об асфальт. Рядом с ней лежал пакет с покупками. Я остановился, она спрятала свою растерянность и подозвала меня к себе. Достав из пакета упаковку миндаля в шоколаде, она протянула ее мне. С близкого расстояния она выглядела еще моложе. Она была в очках и, скорее всего, плакала, потому что кожа вокруг ее глаз была красной. Все ее лицо было опухшим. Я почему-то подумал, что просто не могу не принять от нее угощение, и решил показать, как оно мне понравилось. Я разорвал упаковку и стал хрустеть орехами. Было правда вкусно. Я собирался съесть пару штук из вежливости, но, когда очнулся, понял, что съел всю коробку.