Безопасный для меня человек - [20]

Мимо школьных ворот тянулась вишневая аллея. Чухи шагала по ней так беззаботно, словно отстранение от уроков ее совсем не волновало. Казалось, она пыталась продемонстрировать всем своим видом: «Смори, мне плевать!» Задрав голову, она любовалась цветущими деревьями и улыбалась. Юнхи смотрела на вихлявшую по дороге Чухи, на ее короткую юбку, на носки с уточками, шлепанцы с тремя полосками, и чувствовала полное бессилие.

Она ни на секунду не понимала сестру. Как можно так запросто пропускать школу? Как она собирается сдавать экзамены, если совсем не учится? Как можно шататься с бестолковыми ребятами и приходить домой после полуночи? Какого будущего она желает, если ведет себя так? Ни крики, ни уговоры не помогали – Чухи не пронимало ничего.

Дома она включила музыкальный канал на полную мощность и устроилась перед телевизором.

– Тебе что, все равно?

Чухи не отреагировала. Она делала вид, что не слышит, и смотрела в экран, подперев подбородок ладонью.

Юнхи схватила первое, что попалось ей под руку, и швырнула в сестру. В Чухи полетел рюкзак, чужая видеокассета, подставка для карандашей из папье-маше, которую она сделала в младшей школе, тапки, папка для бумаг. Чухи не уворачивалась. Прикрыв голову руками, она плакала, пока в нее летели вещи.

С того дня они не разговаривали почти год, хотя они жили вдвоем. Если нужно было передать что-то срочное, они писали записки и оставляли их на кухонном столе, а когда пересекались дома, просто делали вид, что не замечают друг друга.

Перейдя в старшие классы, Чухи немного утихомирилась. Девочка, которая не могла жить без гулянок, теперь включала музыку и целыми днями сидела в своей комнате. Два раза в неделю она подрабатывала в вечернюю смену в японской закусочной. Насмешливость и неприязнь по отношению к Юнхи со временем тоже утихли. В тот период они снова стали разговаривать, но близости, которая бывает у других сестер, между ними так и не появилось.

После окончания школы Чухи устроилась в магазин косметики в торговом центре. Примерно тогда же Юнхи поступила в магистратуру, а хозяин дома решил значительно поднять арендную плату. До института Юнхи дорога от дома, в котором они когда-то жили втроем с мамой, занимала два часа, а до работы Чухи – полтора. Юнхи решила, что лучше просто забрать залог и каждой снять свое жилье, а Чухи ее поддержала.

Осенью, когда Юнхи было двадцать три, а Чухи девятнадцать, они выехали из дома, в котором провели детство. Тогда они еще не понимали, что с окончанием совместной жизни исчез и последний предлог поддерживать отношения. Как только между ними оборвалась последняя формальная связь, сестры стали совсем безразличны к жизням друг друга. Теперь все их общение ограничилось встречами в годовщину смерти матери и короткими поздравления с днем рождения.

– У тебя тут тихо, – после долгого молчания заговорила Юнхи.

– Правда ведь? Прямо перед домом большая дорога, но этот переулок спокойный. Мне все в этой квартире нравится, кроме того, что окна выходят на север. Хотя все равно днем меня дома не бывает.

– Устаешь на работе?

– Она того стоит. И по сравнению с воспитанием ребенка работать не так уж сложно.

– Страховку тебе обеспечивают?

Чухи засмеялась, будто услышала шутку.

– Ты что, конечно нет! Людям с таким образованием, как у меня, карьера не светит. К тому же я уже не девочка, кому я нужна, чтобы еще страховку мне оплачивать. Все так работают, – Чухи продолжала говорить так, словно Юнхи задала какой-то глупый вопрос. – Сейчас даже выпускников университетов никуда не берут, мне повезло, что я вообще смогла устроиться, – Чухи глотнула пива. – Как вкусно!

Она улыбнулась испачканными пивной пеной губами, и ее лицо стало таким же, как в детстве.

Чухи рассказывала про свою работу. Она встречала посетителей у стойки, подавала напитки и записывала клиентов по телефону и через Интернет. Уборка помещений, туалета и мелочи вроде мытья посуды тоже были на ней.

– В небольших фирмах всегда так.

Юнхи кивнула, но образ работающей там сестры никак не вырисовывался в голове. Даже сами ее слова она не могла прочувствовать должным образом.

– В последнее время у нас много иностранных посетителей – из Китая, Гонконга. А! Недавно еще из Канады была женщина! Но я не знаю языка… В последнее время для работников косметологии знание английского, китайского или японского обязательно. Таких ребят сейчас много, поэтому я переживаю за свое место. Хоть я и управляющая. Пару слов по-английски, пару по-китайски – это все, что я знаю.

Чухи достала кастрюлю из холодильника, поставила на конфорку и включила газ. Она встала у плиты и замолчала. Когда едва начавшийся разговор оборвался и снова повисла неловкая атмосфера, Юнхи мысленно поблагодарила шумно кипевший бульон и дребезжание холодильника. Она откинулась на стену и отвела взгляд к сухой половой тряпке, лежавшей в углу напротив. Юнхи жалела, что решила остаться здесь на ночь. Во всем мире не найдется человека, с которым ей будет более сложно, более неловко, чем с Чухи. Она едва не встала, чтобы тут же уйти уже после того, как завела этот неуместный разговор о страховке.