Безнадежное дело - [4]
Грегори. Лошади были в наличии?
Ватерлоу. Да. А что?
Грегори. Если бы они сбежали на лошадях, это было бы романтичней.
Ватерлоу. У него был автомобиль.
Джо. Она не оставила записки?
Ватерлоу. Нет.
Джо. Очень негуманно – это лишь продлило ваши страдания.
Грегори. Какая, к черту, гуманность в такой момент!
Джо. В доме пропала что-нибудь ценное? Деньги снимались со счетов?
Ватерлоу. Все оказалось на месте.
Грегори. Страдай, страдай – а денежкам счет знай!
Джо. Вы говорили, ваша супруга жила на широкую ногу?
Ватерлоу. Более чем!..
Джо. И она рискнула отдать себя под покровительство конюха? Должно быть, это был какой-нибудь замаскировавшийся богач, завсегдатай рейса Нью-Йорк-Милан.
Ватерлоу. Этот-то?.. Серая, незаметная личность.
Джо. Обычно те, кто уводит чужих жен, выглядят именно так.
Ватерлоу. Впрочем, он довольно уверенно держался в седле.
Джо. Возможно, именно это ее и привлекло. Что вы предприняли?
Ватерлоу. Первым делом я позвонил в Неаполь.
Джо. Решили, что они направились туда?
Ватерлоу. А куда еще мне было звонить? Президенту Соединенных Штатов? Старая карга, ее мамаша, обрушила на мою голову все мыслимые и немыслимые проклятья. Половину из них я, к счастью, не понял – у итальянцев, знаете, ругательства такие своеобразные!.. Тесть назвал рогоносцем. Это я к тому времени понял и без него. Оба призвали меня немедленно отыскать их бедное чадо, иначе, мол, будет хуже. Куда уж хуже!..
Джо. Вы искали ее?
Ватерлоу. – Я впал в унынье, которое усугубило шотландское виски.
Грегори. В подобных случаях шотландское подходит больше всего!
Ватерлоу. …и обострившееся сознание того, что меня, потомка рыцарей! не только провели, как мальчишку, но и лишили возможности отомстить. Самобичевание продолжалось дней десять. На фирме я сказал, что еду в Италию – они знали, что в тех местах меня лучше не беспокоить. В доме слуги, понимая, что со мой происходит, старались не мельтешить перед глазами. Но в один прекрасный день все запасы виски иссякли. Курьер отправился в ближайший супермаркет, а это каких-нибудь двадцать миль в одну сторону. Дабы чем-нибудь себя занять в ожидании новых поступлений из Шотландии, я включил телевизор и наткнулся на передачу о вас, мистер Радецки.
Джо. В мире нет ничего случайного.
Ватерлоу. Я тоже так думаю.
Джо. Как вы себя чувствуете, мой друг?
Ватерлоу. Значительно лучше, чем до прихода сюда. А вы?
Джо. Почему вы спрашиваете?
Ватерлоу. Заставив вас выслушать меня, я причинил вам определенные душевные неудобства.
Грегори(Про себя). Откуда такая деликатность у скотопромышленника?..
Джо. Когда вы бросаете в воду камень, вы причиняете какие-нибудь неудобства воде?
Ватерлоу. Никогда не задумывался над этим.
Джо. Абсолютно никаких! Потому что это вода!.. Вы по-прежнему думаете о жене?
Ватерлоу. Вероятно, она плохо понимает, что делает. Я боюсь за нее!..
Грегори(Про себя). Вот дурень!
Джо. Если бы в ответ прозвучало что-то вроде «пусть катится», я бы вам не поверил. Наши некие внутренние правила, мистер Ватерлоу, не позволяют нам обсуждать с гостем одну и ту же проблему. Если бы вы пришли к нам вторично, это сказало бы нам о нашей неубедительности и вашей слабости. Вы сможете продержаться один?
Ватерлоу. Мне спокойно здесь с вами, джентльмены. Что будет, когда я выйду отсюда? Я не знаю!
Джо. Грегори?
Грегори. Скорее, «нет», чем «да».
Джо. Сделаем так! Садитесь вон за тот столик. Грегори нальет вам виски. Уверен, оно вас не разочарует – мы держим несколько бутылок для подобных случаев. Берта сделает вам бифштекс. (Кричит в сторону кухни) Берта! Один бифштекс!
Голос Берты из кухни. Разогналась!
Джо. Это означает, что она приступила к делу. Продегустируйте виски. Попробуйте бифштекс. Вы даже представить не можете, что наша старушка Берта способна сотворить из говядины, которую производите вы. Впрочем, у нас, кажется, другой поставщик. Когда же голод и жажда будут утолены, наступит время благостных размышлений, добрых воспоминаний и тишины. Тишина – предвестник победы. Вслушайтесь в тишину! Участники битвы под Ватерлоо, разумеется, со стороны англичан, утверждали: перед началом битвы было так тихо, что было слышно, как туман струится к земле и опус-кается на лес. А потом загрохотали пушки.
Грегори. Откуда вы все это знаете?
Джо. Я там был, парень.
Ватерлоу. Мне ненавистна тишина! В голову лезут вздорные мысли.
Джо. Это легко исправить. Помните, как у классика: «… и вдруг в эту тишину пронзительно вторгается саксофон» Прошу вас, Грегори!
Грегори достает из под прилавка саксофон. Где-то вдалеке аккомпонирующе звучит рояль. Грегори начинает играть, и проникновенная мелодия завораживает слушателей.
Занавес.
Заведение Джо Радецки несколько дней спустя. Дело под вечер, в баре немноголюдно. Джо за стойкой. Кенди восседает с внешней ее стороны.
Кенди. Как идут дела, Джо?
Джо. Не скажу, что народ повалил толпой, но в последние дни наши двери хлопают чаще.
Кенди. Что-то непохоже.
Джо. Выпьете что-нибудь?
Кенди. Мартини, вы же знаете.
Джо готовит напиток, ставит бокал на стойку.
Джо. Вечерние часы не подходят для исповеди. В это время большинство тех, кому есть в чем каяться, предпочитают развлечься, пропустить стаканчик, другой, дать кому-нибудь по башке.
Известный художник Ник Сальватор, пережив автомобильную катастрофу, занялся преобразованием природы. Спилил сосны вокруг отеля Чарльстон, принадлежавшего его жене Джеки, заменив их бронзовыми деревьями. Неожиданное появление богатой вдовы Дороти Чалмерс резко меняет развитие событий.
Жену одного из преуспевающих бизнесменов, Регину Беркли мы застаём в её доме, во время признания ей в любви её любовника Теодора Вагнера, конкурента по бизнесу мужа Регины. Он жаждет быть с ней, предлагает такие условия, которые Регина, не желающая переводить их отношения в другое русло, принять никак не может. В результате он совершает самоубийство, стреляется на её глазах. И наша героиня попадает в удивительный водоворот событий, где выясняется, что смерть Теодора была выгодна всем.
Пятеро авантюристов решают организовать «Общество слепых», благотворительную организацию, призванную помочь людям с ограниченными возможностями. Помимо основной задачи, безусловно, она должна помочь нашим героям отмыть и приумножить свои сбережения. Но, когда ты замахиваешься на позиции вверху социальной лестницы, стоит ожидать, что таких же авантюристов здесь будет гораздо больше, чем среди обывателей…Пожалуй, одним из главных достоинств пьесы можно назвать то, что несмотря на жанр, гораздо более характерный для кино, чем для театра, она по настоящему сценична.
Богатая английская семья представлена тремя поколениями: Дороти, её сын Джефри Чемпион, его бывшая жена Нина Шенберг и их дочь Пенелопа. Все они ведут достаточно вычурный образ жизни, при этом часто подчёркивая свою английскость. Все женщины общаются друг с другом, не как родственники, а скорее как подруги, у которых не принято смотреть на возраст, а сферы интересов часто пересекаются. Джефри Чемпион, за счёт которого держится эта семья – человек с говорящей фамилией, он чемпион, безумно успешный, но вдруг впадающий в депрессию.
Прославленный пассажирский лайнер «Каталония» отправляется в свой последний рейс. Некая компания ухитрилась продать билеты на круиз, который должен закончиться на океанском дне. На борту собрались все – от кинозвезд до авантюристов. И снова Гамильтон восхищает нас неожиданными поворотами. Лайнер не идет ко дну. Знаменитый лондонский судья Стингер берется выяснить, нет ли правонарушений в действиях фирмы, продавших билеты на тот свет. А герои, еще вчера намеревавшиеся расстаться с жизнью, снова хотят жить.