Безмятежность - [45]

 Когда я остановилась, чтобы перевести дыхание и выпить лимонада, я обвела, наконец, взглядом зал.

 - Его здесь нет,  - сказала подошедшая Марианна. – Он не ходит на подобные мероприятия.

 - О ком ты? – пыталась удивиться я.

 - Сама знаешь. У него и приличной одежды-то нет. Да и вообще он любитель противопоставлять себя социуму.

 - Зря ты о нем так. Ты же совсем его не знаешь.

 - А ты знаешь? – Марианна заинтересовалась. – Ну-ка рассказывай!

 Я смутилась.

 - К чему твои расспросы? Пусти, я хочу танцевать, - я попыталась уйти от Марианны, но она крепко держала меня за руку. К нам подошли старшеклассники.

 - Она не танцует, - сказала кому-то Марианна и снова обратилась ко мне. – Рассказывай мне всё. Мы же подруги и должны всё друг о друге знать.

 Я вздохнула. Рассказать Марианне о маме Джо Харпера я не могла. Это была не моя тайна. Джо доверился мне, и я не имела права его предать.

 Марианна истолковала мой вздох иначе.

  - Он нравится тебе! – торжествующе воскликнула она.

 Мне было неприятно, что Марианна так думала, но я не стала её переубеждать. Мне не нравился Джо Харпер, он раздражал меня одним своим видом, вечным самодовольством, но почему-то мои мысли почти постоянно вращались около него. Даже если его не было рядом.

 Мама Марианны оказалась права: на школьном балу черно-белое платье произвело фурор и на всё лето мадам Дюпон была обеспечена заказами. Это приносило хорошие деньги, которые откладывались на колледж для Марианны. И всё-таки Марианна была недовольна.

 - Ты шьешь для Софи больше, чем для меня, - упрекала она мать.

 Мадам Дюпон только качала головой.

 - У Софи более удобная фигура, а для тебя, булочка моя, надо подбирать фасон.

 «Булочка моя» выходило так ласково, что обижаться было невозможно. Но Марианна всё равно злилась. Чтобы сбросить лишний вес я как-то предложила ей бегать со мной по утрам или ездить на велосипеде, но Марианна только скривилась, словно я сказала непристойность.

 Хоть Марианна и строила из себя психоаналитика, с легкостью обсуждая чужие проблемы, её собственные оставались вместе с ней.

28. 4 июля

 На день независимости должен был состояться парад. Предполагалось, что девочки понесут  изображения штатов, а мальчики – флаги и вымпелы. После парада – представление и концерт.  В этом действии должна была участвовать вся школа. Я думала, что про меня забудут, но кто-то крикнул:

 - Аляска понесет Аляску!

 И мистер Грейс, учитель по социологии, тут же внес меня в список. Из нашего класса туда попали ещё Мэри-Энн и Джесс. Они были самыми высокими.

 На репетиции, она проводилась на стадионе, за школой, всё проходило отлично. Мы шагали, прыгали с пластиковыми копиями штатов в руках, выкрикивали речевки и даже танцевали. Все изображения штатов, от Техаса до Род-Айленда были примерно одного размера и отличались только формой. Моя Аляска была неудобной и цеплялась за всех своими алеутскими островами.

 - Да оторви ты их! – сказала мне Марианна. – Только болтаются без дела и другим мешают.

 Я рассмотрела макет. Он был очень правдоподобным, острова имели подобающие очертания  и даже раскрашены в соответствии с рельефом.

 - Оторви, оторви! – поддержали девочки. - Зачем они вовсе?

 Я нашла остров Атка и рядом с ним остров Амля, поднялась чуть ближе к континенту и вот он, мой остров, весь изрезанный заливами, похожий на летящего дракончика. Я скользила пальцами по пластику. Вот залив Брод и крошечный выступ – Уналашка. Сердце заныло и на глазах выступили слезы: Сэм. Мне так не хватало его! Горло перехватило и слезы покатились крупными каплями.

 - Ну, что ты, в самом деле? Не хочешь – не отрывай. Мы потерпим. – Наперебой загомонили девочки, увидев мои слезы.

 К нам подошел мистер Грейс и, узнав от девочек причину моих слез, похвалил меня за патриотизм и прочитал нам целую лекцию о целостности государства и о том, как важны для страны даже самые удаленные земли. Что бы этот урок патриотизма остался у нас в памяти, он велел всем классам разбиться на группы и к следующему учебному году подготовить доклады об удаленных землях США и их пользе для государственной целостности. Девчонки завыли. До прихода мистера Грейса, они жалели меня, теперь же – тихо ненавидели.

 В день Независимости, перед самым парадом я получила очередной удар: нам принесли костюмы. Это были синие топики со звездами и пышные полосатые юбочки. Они были очень красивыми, если бы не их длина. Юбка не доходила мне даже до середины бедра! Я запаниковала: я никогда не смогу такое надеть!

 На Полинезийских островах и на Гавайях мы ходили почти голые и это казалось нормальным. Но Аляска с её холодом приучила меня прятать тело, а с некоторых пор я и вовсе предпочитала носить джинсы и широкие балахонистые футболки или пусера, чтобы не было видно… Чтобы вообще ничего не было видно.

  - Я не смогу такое надеть! – сказала я Марианне, когда мы должны были переодеваться. Она только пожала плечами.

 - Не выделывайся, одевай быстрей.

 - Я не выделываюсь. Просто мне неприятно, что на меня будут пялиться..

 -  Не на тебя одну. – Марианна так крутанулась на месте, так что её юбочка взлетела вверх, оголяя ноги. Мелькнули белые трусики.  - Ничего ты не понимаешь. Парни с ума сходят от коротких юбок. Порази их!