Безмолвный фронт - [16]
Авторы описывают поля, усеянные трупами зябликов, приводят случаи массовой гибели скворцов — 10–15 тысяч мертвых птиц после обработки поля паратионом или ДДТ, истребление за один раз грех тысяч чаек, уничтожение гербицидом лугового чекана в его гнездах и так далее.
Об убийстве зверей сельскохозяйственными ядами мало что известно. Звери перед смертью прячутся. Отыскать их трупы в норах, под ворохом листвы трудно. Они там и не лежат долго. Сосчитать, сколько каких зверей было в лесу до опрыскивания и стало после, — немыслимое дело.
Кое — какие сведения на этот счет, однако, все же есть.
Франклин Бикнел в своей книге «Camicals in food and in Farm Produce» (Химические вещества в пище и сельскохозяйственной продукции), изданной в 1960 году в Лондоне, приводит случай, имевший место в Глочестершире. «В два дня… было опрыснуто шраданом 46 акров брюссельской капусты. Хотя площадь эта не была потом полностью обследована, там все же обнаружено семь трупов кроликов, два — зайца, две — крысы, четыре — мыши, две — серых белки, два — горностая, а также 19 куропаток, 10 фазанов и 129 других птиц…»
АНАЛОГИИ
Вы пришли сюда очень кстати, чтобы освободить меня из неволи. Я томлюсь от праздности, потому что я самый живой у всех чертей преисподни.
ЛЕСАЖ
«Хромой бес»
Когда судят правонарушителя, обычно интересуются его прошлым. Стоило ДДТ отправить к праотцам кое — кого из неповинных, сразу же ему припомнили, что он — ровесник атомной бомбы. Кто — то добавил: и родственник.
Обвинительные речи начинались с широкого вступления. В начале августа 1945 года над Хиросимой и Нагасаки были взорваны атомные бомбы. Словно восточное проклятие, где упоминаются и дети, и внуки, и правнуки, и «все семя рода сего», это оружие покушалось на жизнь и здоровье поколений. Оно потрясло, повергло в мрачные предчувствия весь мир.
В 1942 году был произведен залп, который не потряс никого. Началось производство и в быстро нарастающих темпах применение дихлородифенилтрихлороэтана. Мощь ДДТ также превышала все, что было до него в химической войне с насекомыми.
Подобно тому как расщепление изотопов урана в атомной бомбе производит цепную реакцию, выходящую из управления, безответственное применение ДДТ способно породить цепь непредотвратимых событий.
Как и его грозная сверстница, ДДТ обладает почти неограниченными возможностями в уничтожении жизни. Этому способствуют остатки яда. Невидимый, всепроникающий стронций‑90 накапливается в костях своих жертв; невидимый, без вкуса и запаха ДДТ откладывается в их жировых тканях.
Взрыв атомной бомбы… Залп ДДТ… И атомная бомба и ДДТ намного превышают необходимые и допустимые меры обороны.
Ни атомная бомба, ни ДДТ не считаются с границами, отделяющими своих от чужих. «Космополитизм» зла, причиняемого обоими этими видами оружия, — в их мстительном последствии. (ДДТ фигурирует, здесь как олицетворение новых, синтезированных препаратов, поскольку главные недостатки, присущие ему, свойственны в той или иной мере остальным.)
Вредоносные загрязнения — коренная проблема века, среди множества титулов которого есть и «атомный», и «органосинтетический». Удовлетворительного решения ее нет. В печати не раз сообщалось о небрежном захоронении продуктов ядерного распада, о повышении радиации в некоторых районах. А загрязненность почв сельскохозяйственными ядами — менее волнующая тема, она освещается где — то поодаль от центральных источников информации. И это характерно для подрывной работы химикатов — неприметность, скромность.
Остатки высокомолекулярных ядовитых соединений — тонкая и хитрая штука. Эти ангелы убийств по прошествии какого — то времени меняют свой первоначальный вид. На них влияет и солнце, и воздух, и вода. А также соки растения, или внутренняя химия животного. То, что получается в результате, — и есть остатки. Каковы они — вот что желательно знать. Но химических вариаций с ними удручающе много.
Стойкая ядовитость — одно из требований, предъявляемых экономикой к инсектицидам. Одни могут сохранять свою убойную силу день — два, неделю — две и даже больше. Ирония заключается в том, что и ценность и опасность химикатов измеряют одним — токсичностью остатков.
Опасность остатков многолика. Но для стандартизации оценок приняты условные показатели. Главное мерило — время «выживания» ядохимиката в почве или на поверхности. Эта опасность оценивается процентом потерь и условно выражается периодом полураспада данного препарата. Период полураспада означает то время, которое затрачивается на разрушение половины остатков в обычных условиях.
(Тут перед нами снова аналогия между радиоактивными и химическими «нечистотами». Как известно, периодом полураспада оценивается стабильность продуктов ядерного расщепления.)
В книге Роберта Рада «Пестициды и ландшафт» («Pesticides and Landscape») дается таблица, по которой можно примерно представить, каков период полураспада широко применяемых ядов на различных культурах.
Таблица эта, предупреждает Р. Рад, предназначена в основном для фермеров, поставляющих продукты на рынок. В продуктах не должно быть остатков больше, чем установлено нормой. Если норма превышена, продукты конфискуются, как бы ни были они прекрасны на вид.
Время от времени вспыхивают идеи, ставящие теорию и практику перед дилеммой: либо их отвергнуть, либо многое пересмотреть в устоявшихся представлениях. Благодаря таким вызовам, бросаемым современности, совершаются порой мощные скачки в будущее в самых различных областях науки и техники — климатологии, эволюционной теории, реактивной технике. Книга рассказывает об ученых, инженерах, новаторах, их судьбах и научно-технических проблемах, которыми они занимаются, показывает лабораторию творческого поиска, достижения и открытия, сулящие громадные народнохозяйственные перспективы.
Существует ли в действительности «манна небесная»? Чем вызываются «кровавые дожди»? Сколько лет живут растения и животные? На эти и некоторые другие вопросы даются ответы в предлагаемой брошюре. Книжка написана популярно, снабжена иллюстрациями и списком рекомендуемой литературы. Брошюра 3. Мукашева входит в серию «Ученые беседуют с верующими» и дает читателям научные сведения о некоторых биологических явлениях. В следующих брошюрах этой серии читателям будет рассказано о достижениях физики, математики, астрономии и других наук.
Эта книга предназначена для людей, обладающих общим знанием биологии и интересом к ископаемым остаткам и эволюции. Примечания и ссылки в конце книги могут помочь разъяснить и уточнить разнообразные вопросы, к которым я здесь обращаюсь. Я прошу, чтобы мне простили несколько случайный характер упоминаемых ссылок, поскольку некоторые из затронутых здесь тем очень обширны, и им сопутствует долгая история исследований и плодотворных размышлений.
Эта книга не выходила на русском языке, хотя была написана достаточно давно — в 2003 году. Она посвящена интересной теме, которая, к сожалению, редко затрагивается в отечественной научно-популярной литературе: судьбе странных и неуклюжих птиц, которые открывают "чёрный список" видов животных, вымерших по вине человека с 1600 года — дронтов. Но стиль изложения автора значительно отличается от привычного. Вместо краткого описания биологии этих птиц автор рисует нам портрет дронтов "на фоне пейзажа", рассказывая об исторических и культурных событиях, которые прямо или косвенно затрагивали судьбу этих птиц, чаще всего оказывая, увы, резко негативное воздействие на самих птиц и на среду их обитания.
Книга «Инсектопедия» американского антрополога Хью Раффлза (род. 1958) – потрясающее исследование отношений, связывающих человека с прекрасными древними и непостижимо разными окружающими его насекомыми.Период существования человека соотносим с пребыванием насекомых рядом с ним. Крошечные создания окружают нас в повседневной жизни: едят нашу еду, живут в наших домах и спят с нами в постели. И как много мы о них знаем? Практически ничего.Книга о насекомых, составленная из расположенных в алфавитном порядке статей-эссе по типу энциклопедии (отсюда название «Инсектопедия»), предлагает читателю завораживающее исследование истории, науки, антропологии, экономики, философии и популярной культуры.
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Это книга о бродячих псах. Отношения между человеком и собакой не столь идилличны, как это может показаться на первый взгляд, глубоко в историю человечества уходит достаточно спорный вопрос, о том, кто кого приручил. Но рядом с человеком и сегодня живут потомки тех первых неприрученных собак, сохранившие свои повадки, — бродячие псы. По их следам — не считая тех случаев, когда он от них улепетывал, — автор книги колесит по свету — от пригородов Москвы до австралийских пустынь.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.