Безмолвные клятвы - [33]

Речел сначала обрадовалась, что муж проводит ее до окраины. Но вспомнив, что потом им придется расстаться, вновь почувствовала себя покинутой. Она хотела как-то ответить на любезность Генри, но не нашла слов. Что она могла сказать? Что благодарна за его щепетильность? Если он заботится о таких вещах, то она, наверное, последний человек, в отношении которого Генри проявляет эту самую «щепетильность».

Краем глаза Речел наблюдала за мужем, сидящим напротив графа. Молчание Генри свидетельствовало о сдерживаемом гневе и гордости. Напряжение и скованность – о нежелании разрывать крепкие узы родства.

– Смотри за ней, Генри – сказал граф, и в голосе его прозвучали одновременно и предостережение, и уверенность.

– Если судить по ее вооружению, Речел сама может о себе позаботиться.

Граф кивнул:

– Тогда, надеюсь, вы будете заботиться друг о друге.

Он протянул брату руку. Генри стиснул ее и замер на месте, как будто оказался у последней черты, на которой заканчивалась одна часть его жизни и начиналась другая, и не знал, к которой из них ему обратиться. Граф шагнул вплотную к Генри, и братья, не замечая любопытных взглядов прохожих, крепко и искренне обнялись, как люди, которых связывают глубокие переживания.

Речел отвернулась и подобрала вожжи, потом хотела посмотреть на дорогу, ведущую из города, но глаза застелила пелена. Она понимала, что вражда, неприязнь и взаимные упреки братьев, как ни странно, лишь укрепляют дружбу и любовь между ними.

Фургон качнулся, когда Генри запрыгнул на сиденье рядом с женой и взял из ее рук вожжи. Речел скептически улыбнулась. Через несколько часов у него заноют ноги и спина, а белая рубашка потемнеет от пыли. Но Речел не решилась давать мужу советы. Если он захочет переодеться или отдохнуть, то сделает это сам.

Городские дома медленно оставались позади. Управляя фургоном, Генри насвистывал и приподнимал шляпу, приветствуя прохожих, словно ехал на пикник. Речел смотрела прямо перед собой, вспоминая времена, когда их с матерью сопровождали по дороге из города шериф и священник.

Генри неожиданно остановил фургон – из лавки выбежала женщина и окликнула его:

– Мистер Эшфорд, доброе утро!

Генри кивнул ей.

– Вашей жене понравилась шляпка? – спросила женщина, стараясь при этом заглянуть в лицо его спутнице.

– Моей жене понравилась шляпка?

Шепот Генри был настолько тихим, что Речел не сразу поняла, что вопрос обращен к ней. Она растеряно оглянулась, узнала лавку модистки и витрину, в которой уже появилась новая шляпка.

– Очень красивая, – сказала она и встретилась глазами с хозяйкой.

Та удивленно уставилась на Речел, когда разглядела под соломенной шляпкой ее лицо.

– Это ваша жена?

Не дожидаясь ответа Генри, модистка насмешливо произнесла:

– Значит, я была права, когда говорила, что ваша жена не стоит моей шляпки?

Не зная, о чем идет разговор, Речел почувствовала, как внутри у нее поднимается волна страха.

– Вы правы, – так же насмешлива ответил Генри. – У моей жены столько достоинств, что ваша шляпка ничего не прибавит.

Модистка открыла рот, отступила назад и чуть не споткнулась о порог собственной лавки. Речел почувствовала, как загорелись ее щеки, страх отступил, и она перевела дух. Генри защитил ее, и это было первым и таким приятным проявлением уважения.

– Почему вы прислали мне шляпку, мистер Эшфорд? – поинтересовалась Речел, пытаясь понять истоки столь противоречивых поступков мужа.

– Потому что у вашей соломенной очень жесткие поля, – отозвался он. – Не хочу, чтобы они лезли мне в глаза…

Речел посмотрела на Генри, пытаясь по выражению его лица отгадать правду. Но так ничего и не поняла. Однако Речел не сомневалась, что если мужчина что-нибудь дарит, то всегда преследует какую-то цель. Сколько раз Речел наблюдала, как в доме Розы появляется посетитель с подарком для «любимой девочки», чтобы та по достоинству «отблагодарила» его. Затем этот клиент возвращается к жене и преподносит шляпку или бусы, чтобы купить ее терпение.

Неужели обмен товаров на услуги – это единственно возможные отношения между мужчиной и женщиной? Даже в браке? Разве это такая уж несбыточная мечта – дружба, уважение, совместные трапезы в кругу любящих друг друга родителей и детей? Как ни странно, Речел это казалось недостижимым, пока она не встретила Генри Эшфорда.

Генри ответил на ее взгляд насмешливой улыбкой и подстегнул лошадей, заставляя фургон двигаться быстрее, перестав обращать внимание на прохожих, которые окликали их или свистели вслед. Так как Генри объявил модистке, что его жена – само совершенство, Речел выпрямила спину, подняла подбородок и с гордостью оглядывала горожан.

– Вы знаете этих людей? – спросил Генри.

– Некоторые… немного знакомы, – осторожно ответила она.

– А я здесь ни с кем не успел познакомиться, – признался Генри. – И слава Богу! Здесь обитают одни дикари.

Речел не смогла сдержаться. Сначала все ее эмоции, накопившиеся за последнюю неделю, выдала кривая нервная усмешка, а потом начался приступ истерического хохота. Она пыталась закрыть ладонью рот, но еще долго не могла успокоиться. Дикари… Если Генри считает таковыми жителей Шайенна, то что он подумает об обитателях дома Розы?..