Безмолвные клятвы - [32]

Пальцы дрожали, когда Речел снимала крышку. Глаза ее удивленно расширились при виде восхитительной шляпки, той самой, которая была выставлена в витрине и так ей понравилась. Женщина благоговейно погладила розовую атласную тулью, боясь вынимать саму шляпку из коробки. Наверное, Генри не нравилась ее старая шляпа, защищавшая от солнца. Она слишком бросалась в глаза, и он решил ее заменить.

Речел вспомнила его поцелуй, неуместный и неловкий, но не лишенный нежности. Количество товаров, которые она закупила, удивило Генри. Еще больше он изумился, чуть ли не испугался, когда она достала из сумочки мятую толстую пачку денег, чтобы расплатиться с лавочником.

Речел слышала усмешки женщин за спиной…

Затем Генри ушел, и Речел заканчивала поход за покупками в одиночестве. Он даже не спросил о том, что она собирается делать дальше. Наверное, ему все равно. Мысль об этом больно ранила Речел, гораздо больнее, чем можно было ожидать.

Колени ее подкосились, она села на пол, прислонившись плечами к кровати. Пальцы снова погладили холодную тулью. Все-таки это не деньги, оставленные на ночном столике… И не плата за услугу. Джентльмен, подобный Генри, не способен так вульгарно прощаться. Такой подарок, скорее, походил на знак расположения и признательности.

Но его жена заслуживала большего внимания, если он действительно намерен считаться с условиями брачного контракта. Речел закрыла лицо ладонями и заплакала – в первый раз с тех пор, как покинула дом своей матери.

ГЛАВА 9

Речел быстро собирала вещи, старясь ни о чем не думать, чтобы не причинять себе новых страданий. Потом посмотрела в окно, надеясь в последний раз увидеть Генри.

Сейчас, в лучах предрассветного солнца, город казался молчаливым и загадочным. Но скоро жители как следует протрут глаза, и на улицах начнется привычная суета. Когда Речел выедет за пределы Шайенна, время волшебных снов закончится и она запретит себе мечтать.

Внизу Речел увидела свой фургон, нагруженный всякой всячиной и ожидающий напротив гостиницы – грубое напоминание о тех маленьких привилегиях, которые приобрела женщина за счет имени мужа. И этого было достаточно.

Речел надела плащ и шляпку, взяла кожаный саквояж и вышла, даже не оглядев на прощание свои роскошные апартаменты. Подойдя к фургону, она почувствовала легкое волнение. Путешествие предстояло тяжелое. Речел обычно ездила в повозке, запряженной мулами. Но управлять фургоном не так уж и сложно, а на мулов можно пересесть поближе к дому. Индейцев Речел не боялась – они считали ее сумасшедшей, и это служило своего рода защитой. Большее беспокойство вызывали бандиты и проходимцы, наслышанные о том, что Речел занимается торговлей. Они бы с радостью забрали бесплатно то, за что она заплатила немалые деньги. Она поставила саквояж на землю, открыла его, осмотрела пистолет и коробку с патронами и засунула под деревянное сиденье фургона. Затем проверила, на месте ли новое ружье.

– Я вижу, вы будете надежно защищены, – раздался за ее спиной пронзительный голос, который она сразу узнала.

Речел выпрямилась и обернулась, стараясь скрыть волнение, которое всегда чувствовала в присутствии мужа. Сердце ее громко застучало. Генри приближался, держа в руке плоский чемодан и ведя под уздцы оседланную лошадь. Темную талию и узкие бедра Генри свободно облегали темно-синие ковбойские брюки. Их надежно держали подтяжки. Все это едва ли подходило для долгого путешествия, – так же как и свежая белая рубашка. На ногах Генри были кожаные ботинки, а на голове – та же шляпа, что он носил вместе с английским костюмом. За плечами на ремне весела винтовка последнего образца, что отвергало даже мысль о том, будто Генри нуждается в защите.

Речел, не мигая, смотрела на мужа. Он выглядел воинственно и, вместе с тем, забавно. Позади стоял граф, держа в каждой руке по большой коробке.

– Доброе утро, Речел! – произнес Люк. Усмешка не сходила с его губ.

– Доброе утро, – ответила Речел, не сводя глаз с Генри. Он же тем временем привязал лошадь к задней стенке фургона. Затем снял седло, намереваясь положить его на пол.

В дверях гостиницы показался коридорный, который вынес круглую разноцветную картонку:

– Вы забыли это.

Генри поднял глаза, нахмурился, кинул седло в фургон на деревянный пол и поспешил к коридорному. Речел нагнулась, надевая через голову патронташ, затем закуталась в плащ.

– Речел, можно куда-нибудь это поставить? – спросил граф.

– Да.

Она указала рукой в угол фургона.

– Это для Генри, – сказал граф, укладывая принесенные коробки на свободное место. – Свадебный подарок. Будьте добры, отдайте ему, когда приедете домой.

Она только успела кивнуть. Генри принес картонку со шляпкой, которую Речел хотелось бы больше никогда не видеть. Подавая ее жене, Генри произнес недовольным голосом:

– Женщины любят терять платки и прочие безделушки, зная, что возлюбленные всегда подберут и вернут их…

Речел посмотрела мужу в глаза:

– Что вы собираетесь делать?

Генри небрежно бросил шляпку в фургон и пожал плечами.

– Мы, англичане, очень щепетильны по части ритуалов. Не годится, чтобы жена Эшфорда покидала город без сопровождения! – с истинно придворным изяществом Генри подсадил Речел на сиденье, но тут же смазал весь эффект, когда, оборачиваясь к брату, ударился ногой о колесо и грубо выругался.