Безмолвие полной Луны - [2]

Две тощих вороны, дерясь и перекликаясь между собой, взлетели с незаметного кладбищенского бугорка и взяли курс на юг. Одна предлагала подруге лететь на север, но та отказалась, по неизвестной причине. Кое-как придя к компромиссу, вороны полетели на восток. С противным карканьем, они скрылись из вида.

Наши дни. Неопределённое место средней полосы России.

Со стороны реки дул промозглый ветер. Ворон ёжился от холода, кутаясь в поношенную куртку и смотрел в ночное небо, на котором сияла полная Луна. Своим сиянием она заглушала близлежащие звёзды, но, одна из них играла переменным блеском, ничуть его не потеряв, несмотря на близость спутника Земли. Сзади подошли Лис со Шмелём, неся в своих карманах бутылки с согревающей жидкостью. Ворон имел классическую внешность, не оставляющую возможность на ошибку в определение его принадлежности к этому отряду пернатых. Тёмные волосы и в меру горбатый нос, подчёркивали это сходство ещё больше. Лис был просто рыжим, но не это дало определение его кличке — он был потрясающе схож со сказочной «Лисой Патрикеевной», включая острый нос. Кто-то настаивал, в своё время, именовать его Буратино, но, это предложение не прижилось. У третьего просто фамилия такая…

— Где будем употреблять, — спросил Ворон Лиса, — а, Константин Петрович?

— У Шмеля спроси — он всё знает…

Шмель пожал плечами и равнодушно ответил на вызов:

— Ну, всё не всё, а вот здесь культурно отдыхать негде. Сидеть на холодном бетоне чревато для здоровья.

— Никуда тащиться неохота, — возразил Ворон. — Может быть, просто — выпьем стоя?

По ледяному насту, укрывшего промёрзшую бетонную набережную, ветер гнал снежную позёмку. Причудливо завихряясь, белые ленты, как змеи, уносились вдаль, тут же заменяясь новыми. Их задувало под штаны, что являлось самым неприятным событием сегодняшнего вечера. Поднятый вверх, снег слепил глаза и опрокидывал пустые пластиковые стаканы. Устав ловить посуду, Лис предложил:

— Полный дискомфорт, а стаканы необходимо утяжелить, а то улетят.

— Кинь камешки на дно, — равнодушно посоветовал Шмель.

— Фантазёр — такую идиллию разрушил! — недовольно отозвался Костя. — Я имел ввиду жидкий утяжелитель.

— Какие мы брезгливые.

— Скорее — неторопливые, — поправил товарища Ворон.

После получаса зимнего стояния на открытом пространстве, продуваемого всеми ветрами, Лис не выдержал и в сердцах сказал:

— Ты был прав, насчёт неуютности пространства зимней набережной. Хуже — только на крыше, а у вас носы красные, как огурцы: то ли от мороза, то ли от злоупотреблений…

Шмель усмехнулся и рассказал коротенькую историю про настоящего Карлсона:

— Зимой — да, на крыше не посидишь, но, я знаю одного «Плюшкина» современного разлива. Одно время, он всё лето жил в палатке, поставленной на крыше гаража.

— Бомж? — уточнил Ворон.

— В том-то и дело, что нет. Он домой тащит всякое дерьмо и соседи уже настроены решительно дать отпор антисанитарному режиму, а сам он говорит, что его тараканы из дома выгнали. Продукты требуют холода, для своего хранения. Но не это забавно. Разносил он как-то чай и бутерброды с лососем, которые у местных торговцев сувенирами, пользовались известной долей популярности, пока не выяснилось происхождение их появления в сфере услуг коробейника.

— Подкараулили на свалке? — засмеялся Лис.

— Проще, — махнул рукой Шмель. — Совсем просто. Один раз, на помойку случился слишком большой выброс красной рыбы: то ли просроченной, то ли контрафактной, но — очень много. Лето. Без холодильника всё хранить просто немыслимо, а в него, всё — просто не умещается. А жаба душит… Забили они с товарищем гараж, по самый не балуй! Запашок, из ненавязчивого, постепенно перерастал в назойливый и один любопытный проверил, в чём, собственно, дело. А дело пахло тухлятиной. Не знаю, чем они обрабатывали рыбу, прежде чем подать её к столу царственных особ от сувенирного бизнеса, но, до этого случая, никто не жаловался на качество обслуживания и самого товара. Кроме меня, когда я появлялся в тех местах. Я настаивал на разносе более качественного чая, а он и тот, что приносил, видимо, находил там же — на свалке.

— Ну, а дальше что было? — поинтересовался Ворон.

— Да ничего особенного. Пришлось добровольному проверяющему донести факты до потребителей. Не знаю, сколько долго Плюшкин не появлялся на глаза потерпевшим клиентам… Умолчали они и о том, сколько долго его били и били ли вообще… Вот, собственно и всё…

Вскоре подошли остальные — нежданные, но, вполне предсказуемые товарищи: Бегемот, Чингачгук, Кот, Жук и Крот. Пришла и Барбариска, которая по паспорту именовалась Лариса. Она же — Карамелька, в зависимости от настроения компании. В руках она держала какой-то свёрток, смахивающий на старую карту.

— Что приволокла-то, Ларисонька? — не удержался от едкого вопроса Ворон.

— Карта, где нанесена информация о местонахождении разбитого «Вимана», — ответила Барбариска, ничуть не смутившись, от насмешливого тона вопрошающего.

— Ну, и где он покоится? — усмехнулся Шмель, обалдев от неожиданного поворота событий.

— В Припяти. Под зданием КБО.

— Чего? — скривился в недоверчивой улыбке Лис и обращаясь к Ворону, окончательно рассмеялся. — Ты слышал, Владимир Кузьмич?