Безмолвие - [15]

– Почему это так важно?

– Я занимаюсь апелляциями и корпоративным правом. – Лесли Грин откинулась на спинку кресла – невозмутимая и собранная. – Как думаешь, сколько таких мужчин я вижу в течение дня?

Глава 4

Следующие пять дней пролетели для Джонни незаметно. Он спал на дереве и просыпался отдохнувшим. Никаких огней, никаких хождений во сне, никакой путаницы. Еще стоял сентябрь, но зима уже была где-то там, за грядой облаков, и Джонни хорошо знал, как быстро уходят теплые месяцы. Посвежеют ночи, опадут листья. В Хаш Арбор нагрянет зима, а денег на покупки – кроме разве что муки, соли и сухой пасты – у Джонни не было. Тем не менее он не беспокоился. Площадь огорода увеличилась вдвое против обычного, и он едва успевал консервировать созревшие томаты, горошек и фасоль, молоть кукурузу для тортилий и солить рыбу. Приближался сезон охоты на оленей, так что проблем с мясом Джонни не ждал. Тем не менее он регулярно проверял запасы семян, ежедневно переворачивал компост и планировал зимний сад.

Оставался еще вопрос с дровами. В пристройке за лачугой уже лежали шесть кордов[4], но дрова требовались и на следующий сезон, и Джонни подолгу пропадал в лесу с цепной пилой и топором. В первую очередь он искал сухостой, предпочтительно дуб или ясень, что-нибудь твердое. Такая работа была ему в удовольствие, в отличие от транспортировки, волочения тонн дерева по пересеченной местности. Он привязывал дерево к спине и тащил, как мул, – в гору и под гору, через болота и ручьи.

К полудню пятого дня Джонни понял – Джек близко. Он проследил его путь от одного островка к другому, а потом и последний отрезок через открытую топь. На полянке гость сделал круг и, осторожно поднимая ветки, ступая медленно и бесшумно, подобрался к лачуге с невидимой стороны. Когда Джек отпустил последнюю ветку, Джонни улыбнулся про себя и сказал:

– Не надо.

Джек выступил из-за деревьев и сунул камешек в карман.

– Меня пугает, как ты это делаешь.

Джонни приставил топор к пню и вытер руки.

– Все дело в твоем запахе.

– Чушь.

– Ты с девятнадцати лет пользуешься одним и тем же лосьоном. Шесть месяцев назад переключился на ароматизированное средство. Вопрос в том, как я мог бы не учуять тебя. – Джонни улыбнулся, но Джек оставался невеселым и даже несчастным. – Что ты здесь делаешь? До нашего следующего обеда еще девять дней, и он будет у тебя.

– Надо поговорить.

– Ладно. Давай поговорим. – Джонни снял с ветки рубашку и повел друга к стоящим за домиком складным стульям.

Джек садиться не стал, но прошелся взглядом по хижине, дровам, соленой рыбе и голубому небу, и, остановившись на Джонни, какое-то время смотрел на него.

– Знаешь что, я бы порыбачить сходил…

Джонни коротко кивнул, зашел на минуту в лачугу и вышел со спиннингами и коробкой для рыболовной снасти. Потом проводил друга к воде, положил снаряжение в алюминиевый «Джонбоут» и вставил весла.

– Ты идешь?

Джек неуклюже забрался в лодку, сел и как будто замер. Джонни выгреб на глубокую воду и взял курс на ближайшей остров, а подойдя ближе, двинулся по границе мелководья.

– Кого хочешь поймать?

– Неважно.

Джонни привязал леску и протянул руку.

– Держись тени, иди вдоль вот той линии. – Он протянул удочку, но Джек как будто приклеился взглядом к засохшей глине на днище лодки. Джонни опустил удочку.

– Ты поговорить хочешь, в конце-то концов?

– Пока еще нет.

– Тогда здесь.

Джек взял удочку. Джонни бросил леску. Со второй попытки Джек подцепил большеротого окуня и благополучно его вытащил. Джонни взял его в руки, поднял – по чешуе пробежали блики солнца – и подержал на ладонях.

– Семь фунтов. – Он вытащил крючок через жабры и опустил рыбу в воду. – Ты ловишь или нет?

Джек насадил наживку, но на нее никто не клюнул. В наступившем молчании Джонни поймал красноперого щуренка.

– Бросаешь слишком далеко вправо. Бери футов на десять в сторону от того обрубка и не спеши. Выжди секунд пятнадцать и медленно подводи. – Джек посмотрел на друга пустыми глазами. Джонни вытянул руку. – Вон туда. Десять футов. Бросай.

Джек нахмурился, бросил леску и принялся отсчитывать пятнадцать секунд. Окунь взял с первого захода: в глубине мелькнуло что-то серебристо-зеленое, и вода вскинулась на десять дюймов. Рыбина отмотала с катушки футов двадцать, прежде чем Джеку удалось наконец ее перебороть. И тем не менее схватка продолжалась еще пять минут.

– Ну вот. – Джонни поднял отчаянно бьющуюся в его руках добычу. – Фунтов двенадцать, не меньше.

– Отпусти. Мне она не нужна.

– Ты серьезно?

– Я же сказал, отпусти.

Джонни опустил рыбу за борт, и она, ударив хвостом, резко ушла в глубь.

– Ладно. В чем дело?

– Вот в этом. – Джек повысил голос и развел руками. – Вот в этом во всем. Как ты узнаёшь, что я иду, и как, даже если стоишь ко мне спиной, узнаёшь, что я собираюсь бросить камень. Как у тебя получается ловить рыбу так, будто она сама хочет, чтобы ее поймали. И вот это. – Он ткнул пальцем в воду. – Эта чертова рыбина. Десять футов от обрубка. Пятнадцать секунд. Я за всю жизнь не видел окуня на двенадцать фунтов. Господи, да рекордный для штата результат – всего-то пятнадцать[5]