Беженка Луиза - [3]

– - Д-да, -- вздохнув, выговорил Мартын, -- у вас от такого житья было больше ко всему привязки. От этого вам везде будет скушно. И у нас вам трудно покажется… Нешто во что, баба, -- обратился он к Татьяне, -- чтобы им поспокойнее у нас помещаться, отвести им ту избу?

Та изба у Стуловых была поменьше. Ее оставили от старой стройки на всякий случай, втайне подумывая, что вот, может, женится Андрей, и тогда в той избе поселятся молодые. А когда война отдалила эту надежду, избу пустили под всякую всячину, в ней лежало кое-какое добро, лишняя сбруя.

– - Что ж, -- согласилась Татьяна, -- ее разобрать недолго, разобрать да вытопить -- и пусть живут на здоровье.

– - Желаете, что мы вам отведем отдельную избу? -- спросил Мартын у латышек. -- Будете вы жить, как захотите, никто вам не помешает.

– - Спасибо, это было бы очень хорошо. И мы вам тогда не помешаем.

– - Вот-вот, будем друг к другу в гости ходить, -- уже весело воскликнул Мартын и, обратившись к Татьяне, добавил: -- Разбери им, хозяйка, избу, принеси дров, а мы на свое дело пойдем. Ларька, Наташка, идемте овин освобождать…

Татьяна показала беженкам избу. Они вынесли из нее, что там лежало, и попросили Татьяну больше не беспокоиться. Они сами взялись и вытопить избу и вымыть ее. Татьяна не перечила.

День прошел, и надвигался вечер. Когда смерклось и Мартын с ребятами вернулся домой, то ни беженок, ни их узлов, ни ящика с их добром, оставленного давеча в сенях, не было. Татьяна сказала, что они совсем устроились в старой избе и, кажется, очень довольны.

– - Ну и слава богу, а у избы авось углов не обгрызут.

– - Что ей доспеется. Только и расчет, что лишние дрова.

– - В дровах как-нибудь обойдемся. Для такого случая можно будет потерпеть.

– - Случай случаем, да и народ, кажись, хороший.

– - Там все больше хороший народ, -- вспоминая латышский край, сказал Андрей. -- Надежный, хозяйственный. Когда мы у них стояли, нам даже дивно было: живут люди на той же земле, а все у них отменно. И сами серьезные, зря слов не кидают, и земля в уходе, и скотина в аккурате, сытая, чистая. Куры и то не то, что у нас. Бывало кто-нибудь из наших согрешит: поймает украдкой какую птицу, так и в птице другой скус…

– - Видать, что на других дрожжах замешены. Каков-то другим кому народ попал?

Про других пока не знали. Всех беженцев в деревню пригнали двенадцать семей. Всех их распределили по домам, но как у кого кто устроился, -- было еще неизвестно.

– - Узнаем еще, -- проговорила Татьяна и зажгла лампу.

В это время в сенях послышались нетвердые шаги малознакомого с ходом человека. Татьяна подошла к двери и отворила ее. В избу вошла Луиза. На щеках ее горел румянец и глядела девушка много веселее, чем утром. Улыбаясь, она проговорила своим неправильным выговором:

– - Пожалуйте к нам на новоселье. Мы с мамой хотим угощать вас, только захватите с собой чашки, у нас не хватит.

– - Да что вы, бог с вами, нешто мы хотим от вас какого угощенья? -- стала отговариваться Татьяна.

– - Нет, пожалуйста, мы будет соседями. Вы нас хороши приняли, спасибо вам. А теперь пойдемте к нам, получше познакомимся.

– - Что же мы всей семьей к вам привалим?

– - Ничего, так лучше. Что есть, тем и угостим.

– - Ни к чему бы, -- попробовал упереться Мартын.

Но Луиза опять стала упрашивать и не отставала. Делать было нечего, пришлось согласиться.

– - Хорошо, пойдем, вот только маленько оправимся.

– - Так дайте мне пока ваши чашки.

Татьяна собрала Луизе посуду. Наташка вызвалась помочь Луизе донести ее. Когда она ушла, Ларька проговорил:

– - Вот так дела, в своем дворе в гости пойдем.

– - Ты-то, пожалуй, не ходи, ступай к товарищам на улицу, полушутя сказала Татьяна.

– - Да как же, что же я, не из этого дома? Вы пойдете, а я в стороне?

– - Пойдем, пойдем, -- заступился за братишку Андрей, -- всем-то охотнее будет.

Татьяна оправилась, принарядилась, Мартын надел поверх рубашки пиджак, и все гурьбой двинулись к своим жильцам.

I V

Когда Стуловы вошли в свою старую избу, то были поражены происшедшей в ней переменой. Изба эта считалась старой. У ней были маленькие старинные окна, потемневшие стены и потолок, закопченная печка. Сейчас же изба имела совершенно другой вид. Все в ней стало белей -- и потолок, и стены, и лавки. Печка выбелена мелом, на окнах появились занавески. В среднем простенке из ящика с добром латышек вышел шкаф. Стол оказался покрытым чистой скатертью с бахромой, на судинке горела керосинка, на которой стоял большой эмалированный чайник с водой. На столе лежали, видимо привезенные с собой латышками, булки, яблоки и сыр. Луиза же успела расставить принесенную от хозяев посуду.

– - Батюшки, как у вас хорошо-то! -- воскликнула восхищенная Татьяна и даже руками всплеснула. -- Та же изба, да стала не та.

– - Как же, мы в ней жить будем, мы о себе и позаботились.

– - И у нас сами живут, да мало о себе понимают, -- вздохнув, выговорила Татьяна.

– - Это совсем неправильно, -- наставительно проговорила старая латышка. -- В доме нужно все хорошо держать, чтобы в нем всегда было и тепло, и светло, и чисто. Когда хозяин придет с работы, ему бы было приятно сесть отдохнуть. А когда в доме не убрано, грязь и плохой обед, и кто работает, им не хочется дома отдыхать. Они идут в трактир, а в трактире часто видишь худые дела и слышишь худые речи. И для трактира деньги нужны…