Бежать нельзя остаться - [22]

— А что там с боевиками? — напомнил Люциус.

— В этой стране каждый мужчина в возрасте до пятидесяти лет обязан несколько раз в год проходить военные сборы, — пояснил Доминик. — Каску на голову, автомат за плечи — и бегом-бегом! Самая вооруженная страна в мире, кстати. Ну а маги, соответственно, проходят такие же сборы в гвардии. Обращал, может, внимание, время от времени приличная часть парней испаряется? Вот… Ты иностранец, тебя туда не загонят, только дополнительный налог сдерут, но мы на этом не разоримся… А вот боевку тебе все равно подтянуть нужно, не то тебя любой новобранец ухлопает!

Малфой даже оскорбился: он считал себя бойцом не из последних, его выделяли среди прочих…

— Ты не боевик, ты дуэлянт, — опустил его на землю Доминик. — Один на один, красивые жесты, все такое… А там принцип другой: бей первым и на поражение… Ну, Леон вернется, я попрошу его с тобой позаниматься.

— Спасибо, — усмехнулся Люциус. — Буду признателен…

И да — местная школа боя очень отличалась от британской. Леон Шанталь, хмурый неулыбчивый мужчина лет сорока на вид, разделал Малфоя под орех в первой же тренировочной схватке, а потом долго и нудно объяснял, какие тот допустил ошибки и сколько раз был убит. Так к «общему образованию» добавились еще и тренировки. С младшим поколением, разумеется. Со стороны, наверно, это выглядело забавно: вполне уже взрослый мужчина занимается вместе с подростками, но никто и не думал смеяться, и Люциус успокоился. В конце концов, такие боевые навыки лишними никогда не будут, а то вот встретишься нос к носу с Лордом в темном переулке…

Ну и, разумеется, главной отрадой Малфоя оставался сын. Драко заметно окреп с тех пор, как очутился в поместье, почти перестал капризничать и уже довольно бодро лопотал на трех языках разом. К Катрин, кстати, он очень привязался, и порой Люциус едва ли не ревновал мальчика к собственной жене, которая проводила с тем в разы больше времени, чем он сам. А куда было деваться, если Катрин давно уже прижилась здесь, а он с большим трудом врастал в новую реальность?

Он умел и любил учиться, но самым сложным было преодолеть ту самую разницу менталитетов, понять, как мыслят эти люди, вроде бы похожие на британских магов, но на самом деле совершенно другие. В поместье было совершенно в порядке вещей, если на обед вдруг приходил явившийся на выходные со сборов паренек-сквиб в камуфляжном костюме, разве что без автомата за спиной. Лица все время менялись: кто-то являлся, кто-то убывал по делам; первое время Люциус с отчаянием думал, что никогда не сумеет запомнить всю эту орду, но постепенно в памяти у него отложились и имена, и лица, и характеры, и род занятий новых родственников… Конечно, проще всего было выучить тех, кто проживал в поместье постоянно, но и с остальными он постепенно разобрался. Очень помогала Катрин, к которой можно было обратиться даже с самым дурацким вопросом: многое, очевидное для здешних обитателей или магглов, чистокровному магу казалось диким и совершенно непонятным.

Магическая Британия постепенно забывалась, как страшный сон. Предаваться воспоминаниям было некогда, а чем сожалеть о прошлом, лучше оседлать коня и прогнать его галопом по цветущему лугу! Вот за что Малфой искренне полюбил Шанталь: здесь можно было совершенно свободно ездить верхом хоть на лошади, хоть на гиппогрифе, не боясь поминутно нарушить границу: дальше гор все равно не ускачешь.

— Слушай, — сказал Доминик, поймав Люциуса на конюшне, где тот любовно кормил с руки морковкой вороную красавицу кобылу, — я тут в Англии побывал…

— Так, — напрягся Малфой. — И что?

— Что! В права владения вступал. Помнишь купчую-то? Мы же все это время бодались с вашим министерством! Договор-то мы через гоблинов пропихнули, там комар носа не подточит, но вот по части волокиты ваши… — Он покачал головой. — Но в итоге допустили меня к новой собственности…

— Все настолько плохо? — негромко спросил Люциус, оценив выражение лица Доминика.

— Ну как сказать… — пожал тот плечами.

— Скажи, как есть.

— Мэнор цел. Конечно, изгадили его порядочно, что твои домовики тогда не забрали, то вынесли, вплоть до ковров. Даже витражи побили, скоты, — скривился Доминик, — стены попортили, мебель оставшуюся… Ну ладно, обивку и прочее можно заменить, хотя влетит это в такую сумму… А вот от парка и сада, считай, ничего не осталось, все перерыто, как будто они там клад искали!

— А склеп? — спросил Малфой сквозь стиснутые зубы. Для себя он уже решил, что в мэнор не вернется. Не сможет видеть дом, в котором вырос, изуродованным чужими грязными руками. Даже если восстановить все, как было, это уже не то… Пусть впрямь остается Доминику, мало ли, на что сгодится. Или Драко, когда вырастет, переделает все по-своему, он же не помнит, как что выглядело!

— Склеп в порядке, — ответил тот. — Ты же помнишь, дедушка велел поставить защиту, а ее поди обойди. Твоих домовиков я забрал, одного только оставил.

— Почему? — удивился Люциус.

— Да он придурочный какой-то. Нам тут такие не нужны.

— Добби, что ли?

— Вроде. Я ему приказал какой-никакой порядок навести и свежие цветы к склепу носить. А остальные на дальней ферме пока что… — Доминик посмотрел на него с некоторым осуждением. — Им на люди показываться рано. Я, собственно, тебя зачем искал… Сходи, прикажи им, чтоб одежду себе нормальную сделали, а то меня они слушать не желают, рыдают, и все тут. Я понимаю, конечно, традиции — вещь суровая, но в наволочках здесь никто ходить не будет! Даже и с твоим гербом.