Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше - [82]
Итак, уже здесь ясно: даже если министр здравоохранения ФРГ в 2014 году – возможно, не является христианским фундаменталистом, он все же придерживается такого же мнения, как и они, и обосновывает его точно так же.
Ясен и посыл христианских фундаменталистов – которые выступают в США в виде движения Pro-Life>112 и чьи сторонники бомбардируют клиники планирования семьи своими письмами: человеческую жизнь они рассматривают как дар Божий, поэтому только Бог может определять начало и конец жизни. Так что запрет на эвтаназию, как и требование криминализировать аборты, также основывается на религиозно-фундаменталистских псевдоаргументах.
То, что десятилетиями отстаивали в дискуссиях женщины и мужчины, в основном из поколения моих родителей, противостоя консервативно-христианским пережиткам додемократических времен, а именно – право самим планировать свое размножение, христианские «защитники жизни» хотят снова отменить и нередко оказывают при этом давление на родителей, врачей и политиков>113. И еще одну выдающуюся противницу самоопределения имеют правоверные христиане в своих духовных рядах: Агнес Гондже Бояджиу, родившуюся в 1910 году в Османской империи и скончавшуюся в Калькутте – под сценическим псевдонимом «мать Тереза».
Боль – это «прекраснейший дар для человека», потому что так ему дано «участвовать в страданиях Христа»>114, – гласит цитата из высказываний этой дамы, которая при получении Нобелевской премии в 1979 году охарактеризовала право на прерывание беременности как «прямое убийство, совершаемое матерью» и «величайшую угрозу мирному существованию в мире», а в 2003 году Папа Иоанн Павел II объявил ее блаженной, а Франциск – в 2016 году – вообще святой>115. «Это так прекрасно – видеть, как бедные несут свой крест», – начинается одна из известнейших ее цитат, а завершается следующими словами: «Как и страсти Христовы, их боль – великий дар для мира». Может быть, именно поэтому в ее хосписах были найдены целые кучи нераспакованных болеутоляющих средств, которые она и ее сестры не дали умиравшим в мучениях людям. Установлено также, что ее орден, например, в 1991 году получил пожертвования на общую сумму около 5,3 миллиона немецких марок, из которых потрачено только 360 000. Остальные 93 процента денег, как выяснилось впоследствии, мать Тереза перевела в Ватикан>116, обратите внимание, – в Ватиканский банк, а после самоубийства его банкира Роберто Кальви>117 и разоблачений итальянского журналиста Джанлуиджи Нуцци было доказано, что она участвовала в международном отмывании денег, торговле наркотиками, проституции и прочих промыслах организованной преступности.
А кто поглубже вникнет в образ одной из самых известных противниц эвтаназии, тот узнает, что орден матери Терезы никоим образом не заботился о лечении больных. Вместо этого он ввел приюты, которые вследствие своих катастрофических медицинских условий позднее были охарактеризованы британской газетой The GuardianKaK «организованная форма непредпринимаемого оказания помощи»>118. Также стало известно, что она всех умирающих – то есть даже тех, кого еще можно было спасти элементарными медикаментами, – перед смертью вдобавок быстренько крестила. А тот факт, что незадолго перед своей собственной смертью она сама прибегла к паллиативной медицинской помощи, показывает, что она достигла вершины своего лицемерия и ханжества. Так что при ближайшем рассмотрении получается:
Икона католической любви к ближнему в свете реальности фактически представляет нам «ангела смерти в Калькутте»: мягко улыбающаяся фанатичка, которая в вопросе об эвтаназии занимала ту же позицию, что и министр здравоохранения ФРГ Герман Грёэ – в 2014 году.
И в то время как 80 процентов немцев считают, что к человеческому достоинству относится «возможность для страдающего или умирающего человека самому определять, как и когда ему умереть»>119, христианские фундаменталисты из союза за право на жизнь находят одобрение среди нашего правительства – и к этому одобрению прибавляются удивительные приветственные слова: например, Фолькер Каудер, председатель фракции ХДС/ХСС[112], является членом Бундестага – и, таким образом, участвует не только в формировании нашей страны, но и в формировании католической морали. Он считает, что жизнь – «это дар Божий», поэтому мы не вправе «ею распоряжаться»>120 и поэтому, дескать, ни один человек на немецкой земле не вправе сам выносить свое последнее решение. Юлия Клёкнер, ведущий член ХДС в Рейнланд-Пфальце и ученая-теолог, обещает христианским фундаменталистам «марша за жизнь», что будет «осуществлять в своей партии последовательную защиту жизни во всех сферах» – и характеризует также диагностические процедуры для людей, желающих иметь ребенка, такие как преимплантационная диагностика (PID) или даже постнатальная диагностика (PND), как проблематичные, потому что они «ставят родителей в чрезвычайно конфликтные ситуации»>121.
К каким чрезвычайно конфликтным ситуациям и тяжелым психическим и физическим тяготам приводили бы женщин и их семьи многочисленные выкидыши, если бы консервативные христианские политики в 2011 году добились запрета на PID, – об этом Юлия Клёкнер, разумеется, не говорит ничего
