Безбилетный пассажир - [14]

— Я только что говорил о вас с хозяином. Идемте, я вас представлю… Мы знакомы уже двадцать лет, со времен моего первого путешествия. Не правда ли, мсье Руа?

Мсье Руа, приземистый лысый толстяк в поварской одежде, отложил на стул белый высокий колпак. Рядом сидела дама в платье из черного шелка, под стать ему пухленькая и маленькая.

— Майор Оуэн… Мадам Руа… Вот уже пятьдесят лет, как они живут здесь, вернее, она, — гостиницу основал ее отец, а она практически здесь родилась… Точнее, ее привезли из Франции в колыбели. Руа приехал через несколько лет, ему было пятнадцать, и начинал…

— Можете рассказать…

— …поваренком… Видите, он этого не стыдится… Они поженились, и он продолжил дело родителей жены… У вас есть хорошая комната для майора, мадам Руа?

— Номер три, рядом с мсье, который только что поселился… Если хотите посмотреть…

— Он не торопится… Сначала выпьете с нами стаканчик виски, майор? Моя очередь угощать…

Они повторили несколько раз. Поскольку женщины говорили хором, мсье Жюстен наклонился к майору.

— Вы вечером заняты? А я думал, вы идете на вечеринку к губернатору. Мне придется пойти туда ненадолго по долгу службы… Но к десяти вечера я освобожусь. Если вы согласитесь разделить с нами компанию, мы можем вместе с мсье Лусто зайти потом в «Лафайет» и в «Моану»… Разумеется, в чисто мужском обществе… Хотите? Это довольно далеко. На берегу лагуны. В самом Папеэте не поощряются ночные заведения… Впрочем, так даже лучше… Свободнее себя чувствуешь…

Забавный тип — изнурен лихорадкой, больная печень от неумеренного потребления перно, и все же он собирается вновь занять свой пост в Порт-Вила, где климат — хуже не сыщешь, местные жители — самые уродливые и коварные; а здесь вместе с женой он непременно будет вести себя как мелкий буржуа из французской провинции. Чувствуется, что Таити для него — желанный отдых в пути, разрядка, как для некоторых иностранцев в Париже посещение «Мулен Руж» или «Фоли Бержер».

Глаза у него блестели, он облизывал губы:

— Увидите! Я вас представлю…

Он не уточнял, кому именно. Можно было догадаться. Он заговорщически улыбался толстому грузному Лусто, похожему на разбогатевшего ремесленника, которому удалось открыть собственное дело. У всех этих людей были тугие бумажники, счета в банке, солидные сбережения. Лусто был весьма состоятельным человеком. Он развалился в кресле, всем своим видом показывая, что нажил свое богатство сам, своими собственными руками и теперь, на пороге старости, имеет право показать, что доволен собой.

Майору нужно было продержаться две недели или даже месяц. У дверей его ждала машина, а когда он оплатит свои счета в корабельном баре, у него едва-едва останется денег на неделю.

И все же он улыбался. Он будет действовать так, как это необходимо, хотя Мак и заявил ему, что это будет трудно, а может быть, даже опасно.

Ему уже шестьдесят. Так или иначе он старше их всех.

— Не хотите ли поужинать с нами?

Он не мог решиться. В течение восемнадцати дней на борту судна он выслушивал их разговоры, наизусть выучил их шуточки. Как хороший актер он мог бы сыграть роль каждого из них. Но сегодня вечером у него на это не хватит мужества.

— Мне нужно вернуться на судно за багажом.

— За ним можно послать… Правда, мсье Руа?

— Я обещал капитану зайти попрощаться.

— Тогда другое дело… Значит, встретимся здесь около десяти?

— Но не наверняка…

Он понимал, что ведет себя, как мальчишка, но не мог удержаться, чтобы не проехать на новой машине мимо «Английского бара». Он остановился, впрочем, не добившись желаемого эффекта.

Мак смотрел на него через окно.

— Ах вот как, вы взяли ее напрокат у Матайа… Он назвал вам цену?

— Пока нет…

— Это будет стоить тысячу франков в месяц.

Быстро темнело, как всегда в тропиках. В баре сидело трое или четверо посетителей, они разговаривали, наблюдая за вошедшим.

— Через четверть часа, если вы будете готовы, сэр… Кекела будет ждать вас там…

Опять виски. Оно не возбуждало, а наоборот, успокаивало. Только к концу дня белки его глаз вокруг синих зрачков становились какими-то мутными; но даже если его движения делались более осторожными, слегка неуверенными, язык слушался его всегда.

— Удачи, сэр…

Машина скользила в темноте. «Арамис», стоящий у причала, казался больше, чем в Панаме. Из иллюминаторов доносилась приглушенная музыка. Аборигены на борту играли на гавайской гитаре и пели. Кекела уже ждал его в тени у трапа. Он тронул майора за рукав, предупреждая о своем присутствии.

— Иди, подожди на шлюпочной палубе.

Проходя мимо ресторана, он обнаружил, что там идет банкет. Все, кто не был приглашен к губернатору, собрались здесь, водрузив на головы венки из тропической зелени; они пили шампанское и потому говорили чересчур громкими голосами. Женщины хохотали, а какая-то пара демонстрировала в углу таитянский танец.

Он прошел мимо своей каюты, даже не заглянув в нее, поднялся на пустынную шлюпочную палубу. Кекела снова тронул его за рукав.

Тогда он подошел к шлюпке и приподнял чехол.

— Это я. Не бойтесь…

Он подождал несколько секунд, и вдруг догадался, что сейчас произойдет.

Он развязал какие-то узлы, приподнял чехол, откинул его и при тусклом свете смог разглядеть, что лодка пуста.