Безбилетник - [31]

Поэтому и стартовал он с планеты без предварительных расчётов и в бесцельном направлении — подчиняясь всё той же интуиции. Потом, выполняя непрактичный, непозволительно большой разворот, заметил на обзорном экране — довольно далеко — сверкающую точку астероида.

Громадный, километров пять в длину и около километра в диаметре, каменный исполин внешне напоминал ощетинившегося дикобраза — три четверти его поверхности были утыканы гигантскими острыми кристаллами.

Ещё не вполне осознавая, что он будет делать дальше, Быков включил двигатели торможения. Уравняв скорости и приблизившись на дистанцию в полкилометра, решил сделать облёт «дикобраза» и внимательно осмотреть его. Не только кому-нибудь другому, но даже себе он не смог бы объяснить, зачем это делает: ведь с таким же успехом Стеллу можно было искать в любой точке пространства на миллионы километров вокруг. А у Быкова даже не было с собой спецоборудования для дальних обнаружений, так как он находился «не при исполнении». Да мониторам оно, по правилам, и не полагалось.

Внимательно вглядываясь в нагромождение чёрных кристаллов какого-то замёрзшего газа, пролетел над освещённой стороной астероида и, перевалив на теневую, включил бортовой прожектор.

Медленно проплывающая под рейдером поверхность камня в центре освещённого круга казалась относительно ровной, но границу света обрамлял веер иглообразных теней от кристаллов. То есть эта летающая друза кристаллов была абсолютно непригодна для посадки и вряд ли могла вызывать хоть какой-то практический интерес.

Рейдер уже выходил на границу тьмы и света, когда позади, на самом краю освещённого прожектором круга, зажглась маленькая яркая звёздочка. Вспыхнула всего на какой-то миг — и тут же пропала!

Он совершил ещё один оборот, и снова в том же месте на миг возникла белёсая искорка. Тогда Быков стал медленно, по спирали, снижать рейдер к этой точке.

Сверху круглый провал среди кристаллов выглядел как обычная воронка от метеорита, и только после того, как рейдер завис над ней в нескольких десятках метров, Быков распознал специально расчищенную небольшую площадку. Хотя вполне может быть, что до расчистки она и была именно метеоритной воронкой… С каждым метром спуска хаос кристаллов рос вверх, а площадка становилась всё менее привлекательной для посадки. Слишком уж она была неровной и какойто корявой, словно изъеденной каменной оспой. Осторожно и очень медленно, буквально по сантиметрам, он опускал рейдер в каменный колодец.

Вот на пульте вспыхнул красный сигнал касания поверхности… И тотчас ослепительная вспышка залила обзорный экран. Словно сильный электрический разряд ударил по напряжённым нервам.

— Фу ты, чёрт! — воскликнул Быков и перевёл остановившееся дыхание.

От собственного крика ему стало неловко, и монитор даже непроизвольно оглянулся, словно его кто-то мог услышать.

Он впервые, ввиду исключительных обстоятельств, лично пользовался боевым рейдером, что, в общем-то, мониторам тоже не полагалось. Поэтому и забыл про конструктивную особенность, что при посадке в невесомости на «Катране» автоматически срабатывает сверху импульс-двигатель, прижимающий рейдер к поверхности, а четыре легкоплавких щупа на концах амортизаторов намертво сплавляются с камнем.

Теперь рейдер представлял в буквальном смысле единое целое с астероидом.

В комплекте рейдера были два подгоняемых по размеру десантных «Витязя». Быков выбрал тот, что попроще, — не оборудованный многоцелевыми датчиками и поисковыми системами, ибо был наслышан, что профессионалы многоцелевыми датчиками в скафандрах практически никогда не пользовались: в серьёзной ситуации и в настоящем деле за ними просто некогда было следить. Кроме того, их информация функционально выводилась на стекло гермошлема, что значительно ухудшало обзор и отвлекало. Многочисленные же антенны на верху гермошлема и на плечах — это как ветвистые рога для оленя в густых зарослях.

Единственным жизненно необходимым считался датчик сверхжёсткой радиации — это когда лезли «в пекло». Но и тогда большинство предпочитало менее «навороченный», зато вмонтированный в специальный наручный браслет. Практика показывала, что, как правило, выживал тот, у кого лучше срабатывала интуиция, а не тот, кто был «до зубов» вооружён приборами…

Отыскав, как и ожидал, в одном из ящиков шкафа радиационный браслет, он нацепил его на левую перчатку и внимательно осмотрел себя в зеркале. Порядок: все лючки закрыты, защёлки зафиксированы… Главное, чтобы боевой бластер удобно расположился на поясе!

Дождавшись сигнала подтверждения герметичности скафандра, Быков перешёл в шлюзовую камеру — и через несколько минут выбрался наружу, где прожекторы освещали по всему периметру площадки величественный каменный хаос.

Внимательно глядя под ноги, он обогнул рейдер. Поднял глаза — и замер от неожиданности: чёрное, почти правильной прямоугольной формы большое пятно, вне всякого сомнения, являлось туннелем — то есть входом во что-то. Он сделал шаг в его направлении, но потом решил для начала найти тот блестящий предмет.

Пустой зарядный цилиндр аннигилятора он обнаружил на другом краю площадки. Полированный титановый баллон был кем-то туго заклинен в глубокой трещине, частично оплавившейся когда-то от неизвестного жара. Не найдя на нём никаких опознавательных надписей, Быков отнёс баллон в шлюз рейдера, после чего направился к чёрному проёму, оказавшемуся входом в большой изогнутый туннель.