Безбилетник - [30]

Единственный из их команды, кто не выражал буйных восторгов, был мирно спящий Стасикс-усами. Быкову почему-то казалось, что Стасик должен ревновать его к Стелле, поэтому, в качестве компенсации, что ли, он весь день оказывал усатому всяческие почести и даже клятвенно пообещал, что поместит его изображение на будущем семейном гербе Быковых. Такой чести Стасик заслужил уже одним тем, что полгода тому назад их познакомил…

Действительно, история их знакомства начиналась со Стасика-с-усами.

Монитор второго класса Вадим Быков тогда впервые принимал участие в работе координационного совета. Он скромно держался в стороне и почтительно, как неразумный юный внук в компании убелённых сединами дедов, взирал на «генералов космического сыска». А во время обеденного перерыва, когда почти все уже разошлись из кафе, за дальним столиком под развесистой пальмой, растущей в большой кадке, он заметил симпатичную светловолосую девушку. Как он сразу определил — ровесницу.

Заметив его взгляд, она быстро прикрыла ладонью что-то чёрное на краю столика. Но Быков успел разглядеть небольшой округлый предмет, который, как ему показалось, двигался.

— Убежит? — задал он вопрос наугад, когда подошёл к её столику.

В пустом зале его голос прозвучал неприлично громко. Девушка вспыхнула румянцем, метнула на него испытующий взгляд и смущённо ответила:

— Нет, он совсем ручной.

И тогда Быков набрался храбрости, вернее, как потом охарактеризовала его поступок Стелла, «преисполнился вопиющего нахальства», и бесцеремонно уселся рядом.

— Вы мне его покажете? — заговорщически спросил Быков.

Девушка нерешительно приподняла ладонь: на краю стола сидел и обиженно, должно быть, шевелил усами большой иссиня-чёрный таракан. Вадим знал из справочников, что на Земле такие водятся, но живого видел впервые.

— Тогда уж вы меня с ним и познакомьте! — продолжил он начатую игру.

— Его полное имя Стасик-с-усами, а для друзей просто Стасик, — девушка явно принимала правила игры-знакомства.

— А ваше? — задал Быков следующий, абсолютно предсказуемый вопрос.

— А меня зовут Стелла.

Это была вся их первая встреча. А через два месяца, уже на правах старого знакомого, Быков остановил её возле входа в Управление. Встретились как бы случайно — а на самом деле он выведал у знакомого из КоБЗа, что Стелла на Земле, и полдня прождал её в сквере напротив входа с огромным букетом роз, вызывая недоумённые взгляды знакомых сотрудников. Остановил же под предлогом справиться о здоровье Стасика-с-усами.

Потом была их счастливая третья встреча. А четвёртой не было потому, что, когда он вернулся из очередной командировки, то узнал, что Стелла пропала. Ту проклятую планетку оперативные группы КоБЗа обшарили буквально по сантиметру — и абсолютно ничего не нашли.

Тогда Быков настоял, чтобы ему оформили двухнедельный отпуск, — и отправился на поиски Стеллы. Для себя он твёрдо решил, что если не хватит двух недель, то он будет обшаривать эту планету и месяц, и год.

В КоБЗе ему без пререканий выделили малый боевой рейдер серии «Катран» и предоставили все имеющиеся материалы этого дела. Как оказалось, сначала на этой планете пропала изыскательская группа Международного геологического объединения — ни с того ни с сего перестала выходить на связь.

В это время Стелла оказалась ближе всех к месту событий: она возвращалась из командировки на базовом космолёте, маршрут которого пролегал практически рядом. Последовал приказ: высадиться и произвести поиск. Стелла с напарником-практикантом Сергеем Кузнецовым стартовала на своём «Катране-17» в сторону планеты и осталась там «до выяснения». Её напарника Сергея Быков даже знал в лицо, поскольку Стелла успела их познакомить.

Через три дня от Стеллы поступила импульс-депеша: «Обнаружено место взрыва „Топаза“. Спасшихся нет, „чёрный ящик“ отсутствует. Вызываем базовый».

Одна фраза в этом донесении была из ряда вон выходящей: самописец бортовой информации, или в просторечии «чёрный ящик», исчезнуть при взрыве не мог. Во время полёта в него записывалось всё, включая данные физического состояния экипажа, — и он выдерживал температуру термоядерного взрыва. Ни уничтожить его, ни стереть в нём какую-то информацию было практически невозможно, недаром космолётчики шутили: «Ничто не вечно в этом мире, кроме бортового журнала в „чёрном ящике“».

Ещё через три дня прибыл базовый космолёт — но «Катрана-17» на орбите не оказалось. На связь за это время Стелла с напарником тоже не выходили. Сначала один, а потом два оперативно-поисковых отряда целую неделю — в очередной раз — вдоль и поперёк обшаривали планету. Обнаружили место взрыва «Топаза» — и больше ничего! Ни каких-либо следов рейдера, ни их «чёрных ящиков». Не помог и весь арсенал самого совершенного спецоборудования…

После двухнедельных бесплодных поисков Быков тоже почти сдался. Вернее, не то чтобы сдался, а решил довериться своей мониторской интуиции: рейдер на планете до сих пор не обнаружили потому, что его здесь просто нет.

До прибытия базового космолёта оставалось три дня — и Быков решил дожидаться его в оставшееся время где-нибудь на удалённой орбите. Он просто не мог больше оставаться на этой предательски безмятежной планете, не желавшей открывать свои тайны. И уже понял, что искать Стеллу и её «Катран» нужно где-то в другом месте. Знать бы только где!.