Без жалости - [13]

— Я нашла у нее деньги в шкафу на прошлой неделе. Они были свернуты в рулон и спрятаны под стопкой белья, — сказала я.

— И сколько же ты у нее нашла? — спросил Дэн.

— Две тысячи долларов.

— Господи! — сказал Дэн. — Похоже, это стратегический запас на случай побега.

— Ей всего пятнадцать лет, — пробормотала я и в ту же минуту подумала, как часто использовала подобную отговорку, если мне что-либо не нравилось в поведении дочери. «Ей всего два», — говорила я себе. Или: «Ей всего двенадцать». Вполне возможно, когда мы с Дэном станем глубокими стариками, я буду говорить: «Ей всего пятьдесят пять», — и снова оправдывать ее поступки.

Лицо у Дэна было хмурое и озабоченное, и эта озабоченность сильно его старила.

— Очень хочется верить, что она ворует только у нас и не потрошит чужие кошельки. В противном случае ее могут в один прекрасный день арестовать.

Я недоуменно пожала плечами. Откуда мне знать? Когда воспитываешь ребенка, сталкиваешься порой с такими трудностями и ребусами, что опускаются руки. И так с самого начала — чуть ли не со дня рождения. Учишь, к примеру, дитя ходить, а оно, научившись передвигаться самостоятельно, первым делом норовит от тебя сбежать. Если разобраться, ничегошеньки мы о собственных детях не знаем.

— Собираешься устроить ей по этому поводу скандальчик? — спросила я.

— Нет. А ты?

— Нет. — Я вздохнула. — К чему травмировать девочку? Она и так прошла через многое, Дэн.

Он грустно улыбнулся:

— По-моему, она просто прошла мимо нас.

В объяснениях это его утверждение не нуждалось. Наши с мужем домашние войны, которые предшествовали разводу, — а продолжались они года три, — странным образом совпали с периодом взросления Эми, что, несомненно, наложило отпечаток на ее характер и внутренний мир. Пока мы с Дэном воевали, она все больше и больше от нас отдалялась.

— Что ты знаешь о Ноа? — неожиданно спросил Дэн, переключаясь на другую тему. Это тоже была болезненная тема, поскольку даже после развода Дэн волком смотрел на всех мужчин, с которыми я знакомилась.

— Очень немного. Его нанял Райан. Спроси лучше у него. Или поговори с Ноа сам.

— Я обязательно с ним поговорю, — сказал Дэн.

Мы были уже недалеко от водопада и замедлили шаг, чтобы другие могли нас нагнать. Ноа и судмедэксперт негромко о чем-то переговаривались. Фарнсуорт был занят тем, что с помощью зажимов закреплял лист бумаги на поверхности пластиковой доски-пюпитра.

Он, ускорив шаг, подошел ко мне, словно для того, чтобы дать мне возможность окончательно удостовериться в том, что он — крайне неприятный тип.

— Когда вы нашли тело? — спросил Фарнсуорт.

Я потерла руки, пытаясь согреть их. Здесь, под деревьями, было куда холоднее, чем в поле.

— Около семи утра. В лесу было еще темно.

— Следы насилия на теле обнаружили?

— Да, — кивнула я. — Этот человек выглядел так, будто кто-то приставил ему к животу двустволку и выстрелил.

— А у вас у самой есть ружье, Бретт? — спросил Фарнсуорт. Выражение лица при этом у него было хитрющее. Казалось, ему хотелось поставить меня в неловкое положение.

— Она здесь ни при чем, Джим, — сжав губы, сказал Дэн.

Фарнсуорт пожал плечами и наградил меня невинным взглядом своих маленьких свинячьих глазок.

— Это я так просто спросил, Дэн. Для проформы. Или ты хочешь, чтобы она отвечала на вопросы в присутствии адвоката?

Вопрос Фарнсуорта отчего-то вызвал у меня в душе тревогу, но я не обратила на это внимания и сказала первое, что пришло мне в голову, то есть чистую правду:

— Конечно, у меня есть ружье. У всех фермеров есть ружья.

Дэн, перебивая Фарнсуорта, спросил:

— Ты слышала в последнее время выстрелы в лесу?

Я утвердительно кивнула.

— В этих лесах охотится половина охотников из графства Томпкинс. Здесь они стреляют горных козлов. Хорошо еще, что никого из наших домочадцев случайно не задели.

— А вы сами-то охотитесь? — спросил Фарнсуорт.

— Ну, я хожу на охоту, — сказал, вступая в разговор, Ноа. Он неслышно, как тень, возник за спиной у Фарнсуорта. — На прошлой неделе, к примеру, я затеял целую охотничью экспедицию.

— И долго эта ваша экспедиция продолжалась? — поинтересовался Дэн.

— Вторник, среду и четверг.

— С вами ходил кто-нибудь?

— Никто.

Дэн кивнул Фарнсуорту, и тот слово в слово записал показания Ноа.

— Вы узнали мертвеца? — спросил агент отдела убийств, снова переключая внимание на мою персону.

— Нет, — сказала я.

— Вы трогали тело?

— Нет.

— Вы видели незнакомых вам людей, которые слонялись бы в этих местах в последнее время?

— Нет.

— У вас есть какие-нибудь собственные теории относительно того, что здесь произошло? К примеру, как был убит этот человек?

Я попыталась воскресить в памяти лежавшее неподалеку от тропинки мертвое тело.

— На правом виске у него был кровоподтек, а руки сильно исцарапаны. Похоже, его сначала тащили, а потом бросили в первом попавшемся затененном месте. Но как вы понимаете, тщательного осмотра тела я не производила.

— Если не ошибаюсь, вы врач? Как думаете, сколько времени он вот так пролежал?

— Три-четыре дня. Максимум неделю. Но, повторяю, это только мои догадки.

Мы прошли огромный старый дуб, от которого проделали еще несколько сот ярдов. И вот перед нами появилось тело — темная куча посреди тропы.