Без ветра листья не шелестят - [24]

Тот встал, но не поднимал головы. Молчал.

— И не стыдно вам, ака, стоять вот так среди женщин и мальчишек, ровесников ваших детей, а? Шестеро у вас растут, один другого лучше, жена работящая, все семейные заботы на свои плечи взвалила, да и зарабатывает больше вас! А где же ваше мужское самолюбие?

— Огород совсем запустил, — снова подала голос жена, — раньше хоть помидоры свои были, а нынче, наверное, на базаре будем покупать.

— Мало что пьянствуете, — сказала Сахро, — еще и ущерб семейному бюджету наносите. Нельзя ли, товарищ лейтенант, посадить его на пятнадцать суток за тот дебош, который он дома недавно устроил?! Пусть подумает на досуге.

— Если сейчас собрание решит, — ответил Захид, подмигнув Сахро, — посадим его года на два в тюрьму со строгим режимом.

— Ну как, товарищи, примем такое решение? — обратилась Сахро к женщинам.

Пастух, наконец, понял, что дело принимает серьезный оборот, и извиняющимся тоном попросил:

— Сахро-апа, женщины, простите меня. Даю слово мужчины — в рот больше не возьму эту гадость!

— А можно ли верить вам, Джаббар-ака?

— Можно, можно, — уже радостнее заговорил пастух, — а то позор-то какой по всему кишлаку, скажут — женщины в тюрьму упекли.

— А вы думали, у нас силенок не хватит?! Ошибаетесь, мы не позволим обижать жену и детей. Садитесь. А что вы скажете, женщины?

Сначала сдержанно, а потом все свободнее, стали выступать доярки. Поначалу ругали пастуха, затем перешли к собственным неурядицам.

— Ну все, товарищи женщины, — пообещал пастух, — я смотрю, уж лучше бросить пить, чем слушать такое!

— Ладно, подруги, — сказала Сахро, — на этот раз поверим Джаббару-ака, в протокол запишем ему выговор. Но если он слова своего не сдержит... не миновать ему нашего гнева.

После собрания Сахро предложила Захиду познакомиться с хозяйством.

Коровники были выбелены, но пока, как объяснила заведующая, не оборудованы. Сахро с увлечением рассказывала о фермах Прибалтики, делилась своей мечтой — здесь, у себя, сделать нечто подобное. Из коровника, что стоял на самом берегу дарьи, вышла Азада с полным ведром молока.

— Ее вы уже знаете, — как-то странно усмехнулась Сахро, — думаю, знакомить не надо.

— Не надо, — сказал Захид и, подойдя к девушке, поздоровался: — Ассалом алейкум, Азадахон! Как дела, сестренка?

— Ваалейкум, — ответила Азада и смутилась. — Дела идут хорошо.

— У отца на джайляу бываете?

— Редко, — ответила за нее Сахро, — но скоро Шермат-ака сам ближе к кишлаку переберется.

В это время раздался звонкий голос одной из доярок:

— Эгей, Сахро-апа, к телефону, директор совхоза требует.

— Сейчас, — недовольно произнесла Сахро и оставила их.

— Что же вы не отвечаете на вопрос, Азадахон, или всегда вот так полагаетесь на начальство?

— Она влюблена в вас, влюблена, — выпалила вдруг Азада и так зарделась, что и алый мак не смог бы с ней соперничать.

Захид внимательно посмотрел на девушку, покачал головой, и Азаде показалось — лейтенант осуждает ее за неожиданную выходку.

— У Сахро муж, ребенок. Скажите ей при случае, пусть лучше свою любовь расходует на них.

Азада просияла и с детской непосредственностью воскликнула:

— А мой папа в восторге от вас, говорит, что вы — деловой парень.

— А я бы хотел, чтобы от меня в восторге была такая девушка, как вы. — Захид и сам удивился своей смелости. Но тем не менее так же свободно продолжал: — Возможно ли это, Азада? — Он дотронулся до ее плеча.

— Не знаю, — Азада отвела его руку, оглянулась смущенно. — Кто-нибудь увидит еще, Захид-ака.

У Захида сразу же испортилось настроение.

— Извините, я совсем забыл, что у вас есть жених.

— Это кто же вам такое сказал?

— А разве это неправда?

— Я никогда не буду его женой, ака!

— Тогда почему вы не скажете ему прямо об этом?

— Не знаю, как-то жаль обидеть.

— Но рано или поздно это надо будет сделать, верно? Вы молча принимаете его ухаживания, и он надеется, что и вы любите его. Ведь чем дальше, тем больше Юсуф привязывается к вам. Ну, да что я вам советы даю, ведь это ваше личное дело, Азадахон. Скажите лучше, зачем я вам нужен был?

— Когда?

— Как когда? А кто обо мне у Маджида-тога спрашивал?

— A-а. Так это Сахро-апа просила пригласить вас на собрание. Кстати, вот и она. Не приведи аллах, узнает, о чем мы говорили, — съест!

— Я не позволю, — рассмеялся Захид. — А вы, Азадахон, сообщайте мне, пожалуйста, те дни, когда в кино ходите.

— Это зачем еще?

— Стану вашим телохранителем.

— Хорошо. Я позвоню вам, ака.

Когда к ним подошла Сахро, оба почему-то ужасно смутились. Особенно Азада, кровь так и прилила к ее лицу.

В этот миг поняла Сахро, угадала женским своим чутьем, что за время ее отсутствия между Акрамовым и Азадой произошло нечто такое, что рушило все ее планы и надежды. На этот раз выдержка изменила Сахро, и она, пытаясь унизить соперницу, грубо выговорила ей:

— Азада, хватит болтать, занимайся-ка своим делом.

Но, видимо, плохо она знала свою подругу. Азада спокойно посмотрела на заведующую, так, словно и не слышала окрика, затем нежно улыбнулась Захиду и дерзко сказала:

— Хайр[31], Захид-ака, я вам обязательно позвоню!..

XVII

Чабаны и их помощники — особая категория работников, самая, можно сказать, привилегированная. Оно, пожалуй, так и должно быть, ведь хозяйство своими успехами обязано прежде всего этим людям, днем и ночью, в стужу и зной заботящимся об общественном стаде.