Без вести пропавшая - [62]

Он прервался. Как тошнотворно все это было!

Морс размышлял некоторое время, глядя в окно спальни.

– Я думал об этом, конечно. Но я думаю, что вы правы. По крайней мере, я не думаю, что она охотно легла бы в постель с Бэйнсом. И, тем не менее, знаете, Льюис, это объяснило бы очень многие вещи, если б это был Бэйнс.

– Мне пришла в голову идея, что он мог спать с миссис Тэйлор – не с Вэлери.

– Я думаю, что так и было, – сказал Морс.

Он говорил теперь медленно, как если бы решал какое-то новое уравнение, которое неожиданно мелькнуло в его голове. Какая-то новая проблема, казалось, в какой-то мере могла оспорить справедливость дела, которое он рассматривал. Но он с неохотой отложил ее в сторону, и возобновил основную нить своего рассуждения.

– Попробуйте еще раз, Льюис.

Это было похоже на ставки на лошадей на скачках. Льюис поставил на любимую, Филлипсона, и проиграл; тогда он выбрал аутсайдера, аутсайдером был Бэйнс, и снова проиграл. Не так уж много лошадей участвовали в гонке.

– У вас есть преимущество передо мной, сэр. Вы вчера ездили к Эйкаму. Разве вы не думаете, что должны рассказать мне об этом?

– Оставьте Эйкама на минуту, – решительно сказал Морс.

Таким образом, Льюис вновь осмотрел поле. Осталась последняя возможность, но он, безусловно, не мог стартовать. Конечно. Морс не мог серьезно...

– Вы же не имели в виду... вы же не можете думать, что это был... Джордж Тэйлор?

– Боюсь, именно это я и думаю, Льюис, и нам лучше привыкнуть к этой ужасной идее как можно быстрее. Это не хорошо, я знаю; но это и не настолько плохо, как могло бы быть. В конце концов, он не ее родной отец, насколько мы знаем, и поэтому мы не ловим рыбу в мутных водах подлинного инцеста или чего-то подобного. Вэлери прекрасно знала, что Джордж не был ее настоящим отцом. Они все жили вместе, и стали близки, как и в любой другой семьи. Но близкие отношения с одной жизненно важной разницей. Вэлери выросла в молодую девушку, и ее внешний вид и ее фигура развились, и она не была его дочерью. Я не знаю, что случилось. Но я знаю, что мы можем найти один определяющий мотив у миссис Тэйлор для убийства ее собственной дочери: подозрение, постепенно переходящее в ​​страшную уверенность, что ее единственная дочь ждет ребенка и что отцом этого ребенка был ее собственный муж. Я думаю, что именно в этом во вторник миссис Тэйлор обвинила свою дочь.

– Это страшная вещь, – сказал Льюис медленно, – но, возможно, мы не должны быть к ней слишком строги.

– Я не собираюсь быть строг к кому-либо, – ввернул Морс. – Фактически, я чувствую некоторую симпатию к несчастной женщине. А кто бы нет? Но если все это правда, мы можем рассмотреть вероятный ход событий. Когда Джордж Тэйлор приходит домой, он понимает, что увяз в этом. Как муха в паутине. Его жена узнала. Это не хорошо, но он не может умыть руки в таком случае: он является причиной всего этого. Таким образом, он идет у нее на поводу. Что еще он может сделать? Более того, он находится в положении, – удивительно выгодном положении, – он в состоянии избавиться, без подозрений и без особых проблем, практически от всего, в том числе от тела. И я не имею в виду водоем. Джордж работает в месте, где огромные объемы мусора и отходов сваливают каждый день, и в тот же день хоронят без следа под землей. И не забывайте, что Тэйлор работал на дорожном строительстве, за рулем бульдозера. Если он придет на работу на полчаса раньше, что помешает ему воспользоваться бульдозером, который, стоит наготове, с ключами, призывно висящими на гвоздике в сарае? Ничего. Кто узнает? Кто будет проверять? Нет, Льюис. Я не думаю, что они сбросили ее в водоем. Я думаю, что она лежит, похороненная там, на свалке.

Морс остановился на секунду или две, и восстановил дальнейший ход событий.

– Я думаю, что тело Вэлери должны были поместить в какой-то мусорный мешок, и продержали его всю долгую ночь в багажнике старого «Морриса» Тэйлора. А утром он поехал пораньше, и бросил ее там, среди трухлявого мусора; он завел бульдозер и похоронил ее под насыпями почвы, которые были приготовлены по сторонам котлована. Вот так, Льюис. Я очень боюсь, что именно это произошло. Я должен был раньше заподозрить их, особенно когда узнал, что полицию не вызывали до следующего утра.

– Так вы думаете, что можно найти ее тело спустя столько времени?

– Я должен так думать. Это будет ужасно грязное дело – но я должен так думать. Отдел топографии примерно знает, какие части котлована были выровнены, когда и где, и я думаю, что мы найдем ее. Бедный ребенок!

– Они доставили полиции адски много неприятностей, не так ли?

Морс кивнул.

– Потребовалась немалая сила духа, чтобы довести дело до конца так, как они это сделали, я согласен. Но если вы совершили убийство, то избавиться от тела было не так сложно, как вы думаете.

Шальная мысль мелькнула у Льюиса, пока Морс излагал свои взгляды, на то, как это должно было происходить.

– Как вы думаете, Айнли был близок к истине?

– Я не знаю, – сказал Морс. – У него, возможно, были всякие странные идеи, прежде чем он погиб. Но учуял ли он запах истины или нет, не имеет никакого значения. Важно то, что другие люди думали, что он оказался близок к правде.