Без вести пропавшая - [36]

Он немедленно вызвал Льюиса в свой кабинет, очистил свой стол, бросил быстрый взгляд на кроссворд. Ха! Решения были похожи на мегафон, кричавший ответы вместо него. Это будет его день!

Льюис поприветствовал своего шефа с настороженностью; он не видел его с утра предыдущего четверга. Где Морс был – он не знал, и что он делал, на самом деле его не волновало.

– Слушайте, – сказал Морс. – Я прошу прощения за то, что заморочил вам голову на прошлой неделе. Я знаю, что вас беспокоят те вещи, которые я делаю.

«Во всяком случае, это новый поворот», подумал Льюис.

– И я чувствую, что должен извиниться. Это не похоже на меня, обычно я себя так не веду.

Вряд ли это было вопрос, и Льюис ничего не ответил.

– Мы команда, Льюис, вы и я – вы никогда не должны забывать об этом.

Он продолжал говорить все дальше и дальше, и Льюис чувствовал себя все лучше и лучше.

– Видите ли, Льюис, как бы там ни было, вы оказались правы, а я неправ. Я должен был послушаться вас.

Льюис чувствовал себя как абитуриент, который узнал, что был удостоен отличной оценки, хотя и отсутствовал на экзамене.

– Да, – продолжил Морс, – у меня возник шанс отступить назад и посмотреть на вещи немного яснее, и я думаю, что теперь мы можем увидеть то, что на самом деле произошло.

Он становился слишком помпезным и самодовольным, и Льюис попытался вернуть его на землю. Насколько он знал, Морса не было рядом с Управлением полиции с утра четверга.

– Там пришел отчет от Петерса по второму письму Вэлери, сэр. Вы помните, я звонил вам насчет этого.

Морс прервал его, мотнув головой в сторону.

– Это не важно, Льюис. Но я собираюсь рассказать вам кое-что важное.

Он откинулся в кресле из черной кожи и начал анализ дела, анализ, на некоторые пункты которого сержант Льюис смотрел, широко раскрыв глаза, с удивлением и отчаянием.

– Тот человек, который беспокоил меня больше всего в этом случае, был Филлипсон. Почему? Потому что мне было ясно, что человек что-то скрывает, и, скрывая кое-что в тайне, он был вынужден нам солгать

– Он не врал про «Блэквеллс», сэр.

– Нет. Но меня не волнует то, что случилось в тот день, когда Вэлери исчезла. Вот где мы сделали ошибку. Нам нужно было намного больше сосредоточиться на том, что произошло, прежде чем она исчезла. Мы должны были найти в прошлом некий инцидент, какие-то отношения, что-то, что даст нам целостную картину всего остального. Потому что, без сомнения, есть нечто запрятанное далеко, там, в прошлом, и если мы сможем найти это, все сразу встанет на свои места. Это ключ, Льюис – это ключ, который легко входит в замок и, когда он поворачивается, все становится гладким и шелковистым, и – оп-ля! Итак, давайте забудем на некоторое время, кто видел Вэлери в прошлом, и какого цвета панталоны были на ней одеты. Давайте вернемся назад, задолго до ее исчезновения. Ибо, если я прав, если я прав...

– Вы думаете, что вы нашли ключ?

Морс посерьезнел.

– Я думаю, что да. Я думаю, что мы должны считаться в этом случае с давлением, с давлением, которое кто-то, тем или иным способом, мог оказывать на кого-то другого.

– Шантаж, вы имеете в виду, сэр?

Морс сделал паузу, прежде чем ответить.

– Возможно, именно это. Я еще не уверен.

– Вы думаете, что кто-то шантажирует Филлипсона, верно?

–Давайте не будем спешить, Льюис. Просто предположим на минуту. Предположим, что вы сами сделали что-то сомнительное, и никто не узнал. Никто, то есть, ни единая душа, за исключением одного человека. Скажем, вы подкупили свидетеля, или дали ложные показания или что-то подобное. Хорошо? Если бы это выяснилось, вас бы выставили вон, вас бы выгнали со скандалом и, скорее всего, посадили бы в тюрьму, вполне вероятно. Ваша карьера будет разрушена, и ваша семья тоже. Вы много бы дали, чтобы сохранить тайну, и просто давайте предположим, что я единственный, кто знает об этом, а?

– Вы бы стали меня...– Льюис передумал.

– Я бы стал, в самом деле. Но не только это. Я мог бы сам проворачивать какие-то темные делишки, мог ведь? И вы, получается, меня бы прикрывали. Для меня это опасно, но это может быть необходимо. Я мог бы заставить вас из-за первоначального преступления, которое вы совершили, совершить другое, но совершить его для меня, а не для себя. С этих пор мы будем тонуть или выплывать вместе, это ясно; но мы были бы дураками, если бы донесли друг на друга, не так ли?

Льюис кивнул, он начал скучать.

– Только подумайте, Льюис, мы каждый день сталкиваемся с обычными людьми. Они делают те же вещи, что и мы, у них такие же надежды и страхи, как у всех. И они на самом деле не злодеи, но некоторые из них время от времени делают то, что может их напугать до смерти, если об этом узнает кто-то еще.

– Стащить мешок сахара из супермаркета – такого рода вещи?

Морс рассмеялся.

– Ваш ум, как всегда, Льюис сразу бросается в омут человеческого беззакония! В седьмом круге ада Данте мы, несомненно, найдем предателей, серийных убийц, мучителей младенцев, и похитителей сахара из супермаркетов. Но, да, именно подобное дело, я имею в виду. Теперь пусть ваш невинный ум погрузиться еще ниже на дно человеческой испорченности, и затем вы скажете мне, что вы там обнаружите.