Без ума от Венсана - [3]

Вчера вечером, когда я был слегка пьян и смотрел на свою правую руку, лежащую на обеденной скатерти, освещенную рождественскими гирляндами, развешанными на олеандрах, мне показалось очевидным, что эта рука была создана только для того, чтобы ласкать Венсана; но утром подобное чувство показалось мне чрезмерным.

Он говорит: «Давай поласкаем друг друга прежде, чем я уеду; хочешь, чтобы я лег сверху или снизу?».

Снова увидев Изабель[3], я сказал, что она может оплатить свой долг после предательства, отдавшись человеку, в которого я влюблен, Венсану, ибо ее образ заставляет его мечтать. Она спросила меня: «Он красивый?» - «Нет, это настоящий монстр». - «А он, он тебя любит?». Я напрягся, не зная, что ответить, и зашевелил губами, издав звук, соединявший одновременно «Даааа» и «Эээээ».

Медовое мыло, которое он мне подарил, тает ужасно быстро, я теперь пользуюсь им только, когда мою свой член; появляется опьяняющий аромат.

Губами сдерживал его движения во время танца.

Едва войдя в дверь, он требует включить порно, последний раз он отказывался его смотреть. Я замечаю, что на нем моя черная рубашка с белым узором, он добавляет, расстегивая первую пуговицу: «И еще твоя майка». Я наклоняюсь, чтобы найти кассету с девочками. Когда я вновь поднимаюсь, он уже без майки сидит возле меня на диване. Я снова вижу его великолепную кожу; красные пятнышки, появившиеся месяц назад, исчезли; вижу родинки на плечах, я едва решаюсь поцеловать его, я ласкаю его робко, как будто добился этого в первый раз, я говорю ему: «Ты даришь мне священный дар», а он: «Правда, я недурен собой?».

Он танцевал под «Поцелуй» Принца, сунув мне член в рот; теперь я мог бы просить его о чем угодно.

Когда он везет меня на машине своей матери, он гонит, шпарит, стопорит, дает задний ход, мотает меня, я не возникаю, не показываю, что счастлив.

Он хочет взять меня с Максом кататься на лодках в Булонском лесу, он говорит: «Это мой лучший дружбан, предупреждаю, он не в курсе, что мы спим вместе, для него между нами ничего нет, надеюсь, ты продержишься». Т[4]. говорит мне, что они прикончат меня веслом.

После ужина он спрашивает меня, закрывается ли дверь ванной на ключ; выходя оттуда, показывает мне полоску бурого порошка на крышке унитаза, он говорит: «Я приготовил это для тебя, это темный сахар, он хуже белого, зато дешевле». Чем он там занимался все время, пока дверь оставалась закрытой? Уходя, он быстро целует мой член. Он возвращается, он забыл свой героин, я чищу зубы, он кусает меня за ягодицу. Только что, когда мы были в кровати, он изображал, что трахает меня в зад.

Он принимается вспоминать, что мы пережили вместе, он говорит: «Мы в самом деле были прелестны в ту первую ночь, которую провели в гостиничном номере в Агадире».

Я его долго ласкал, это случается не так часто, я был уверен, что он думает: «Никто меня так не ласкает».

Он спал рядом со мной, я всегда прошу, чтобы он остался, но на этот раз я не настаивал, он задремал у меня на руках, слушая музыку, как незадолго до того перед телевизором, пока набиралась его ванна; забыв обо всем, и о том моменте, когда пора опомниться, я продолжаю сосать и дрочить ему, пока он спит, я кладу его руку на мой член, я сжимаю ее, по движениям его пальцев убеждаюсь, что он не подозревает о том, что я кончаю, я засыпаю возле него, внезапно просыпаюсь, сползаю с кровати, чтобы выключить свет, он полностью раздевается, оставаясь на покрывале, я спрашиваю, почему он не хочет укрыться, он говорит, что потеет, позже он скрючивается в приступе кашля, вздрагивает и садится, начали петь птицы, пять часов утра, я рассказываю Венсану об Амазонке, он идет к окну, наливает целый стакан водки на кухне. Проснувшись посреди следов, оставленных этим обожаемым мной и исчезнувшим телом, я был готов полоскать рот нашатырем и посыпать серой простыню и подушки.

Теперь, глядя на вену на своей правой руке, я хочу проткнуть ее у него на глазах тонкой иглой шприца.

Эпизод, о котором я позабыл: я знал Венсана чуть больше года, я должен был присутствовать на встречах фотографов в Арле, я пригласил его поехать со мной, он не мог, я на всякий случай оставил ему название гостиницы. Вечером, когда я собирался на показ, я увидел его возле решеток Арен[5]. Я был так счастлив, что даже похолодел от этого, парализованный леденящим счастьем. Он говорит мне: «Я сейчас околею, я ехал весь день автостопом, чтобы добраться к тебе, пойдем в твою гостиницу». Я мечтал и мечтаю лишь о том моменте, когда окажусь с ним в гостиничной постели, и, тем не менее, мои губы сухо возражают ему: «Пойдем туда попозже, сначала посмотрим выставку». В конце показа Венсан объявил мне, что уезжает обратно; за ледяным счастьем последовало жгучее горе.

Из-за того, что я видел, как он танцует под эту мелодию, он снова появляется в пустом пространстве, внезапно наполнившемся музыкой.

Мне снится сон: Венсан сосет у меня, наконец-то мне удается засунуть член ему в рот, я замечаю у него под языком маленькие белые звездочки, точно такие же, как на ночнике в виде звездного глобуса, который я оставил включенным, когда ложился.