Без тормозов - [18]

— Угу, — согласился байкер, все еще не понимая, для чего они лазили по кладбищу.

Ассистент режиссера перехватил его недоуменный взгляд и рассмеялся:

— Ты что, так и не понял, какого черта мы здесь делали?

— Нет, — честно признался Виктор.

— Эх ты, темнота! Фамилии директор впишет в ведомость на получение денег массовкой. У меня уже сил нет имена выдумывать! Надо же левые деньги иметь для непредвиденных расходов. А так видишь, как просто. Пять минут работы, и списочек готов. И мозги не напрягаются.

Громов неопределенно пожал плечами и нажал на педаль. Двигатель заворчал, захлопал и потянул мотоцикл вместе с седоками подальше от погоста.

Пару километров ехали молча. Громов переваривал полученную информацию. Потом, чуть наклонившись вправо, чтобы перекричать треск движка, он задал давно интересующий его вопрос:

— Руслан! Я слышал, по сценарию больше эпизодов с мотоциклом нет. Все уже сняли?

Тот почесал в затылке и утвердительно кивнул:

— Все. «Zuendapp» по фильму больше не пригодится.

Этот факт Громова сильно расстроил.

— Выходит — все? — грустно уточнил он. — Завтра можно домой двигать?

— А ты что, куда-то торопишься?

— Нет, в общем-то. Как говорил один поросенок, до пятницы я абсолютно свободен.

— А чего тогда дергаешься? Гостиница оплачена, суточные идут. Да и девушка у тебя здесь — под боком.

Виктор улыбнулся:

— Это аргумент! А для нее еще работенка есть, да?

— Ну да. Для нее — есть. У нас еще куча эпизодов про полевой госпиталь, а там сестры нужны будут позарез!

— Это здорово!

— А знаешь что? — Ассистента вдруг осенило. — Ты пока не расслабляйся. Для тебя тоже дело есть.

— Какое? — обрадовался Виктор, поскольку терпеть не мог убивать время ничегонеделанием.

— Ты классный водитель, поработаешь у меня «таксистом»!

— Это как?

— Потом скажу. Короче, сегодня вечером далеко не прячься и не пей! Могут твои услуги понадобиться.

Громов глянул на ассистента:

— Идет! Байк отремонтирован по высшему разряду, можно гонять! Петрович даже всю коляску покрасил!

— Да? — удивленно протянул Вилин. — А я и не заметил.

— Так он цвет подобрал, что и не различишь!

— Ты же засек как-то.

Виктор снова улыбнулся:

— Так у меня тоже глаз наметан — не первый год «замужем»!

— На дорогу смотри, лихач! — беззлобно заворчал Вилин, доставая из кармана внезапно проснувшийся мобильник. — А то, не дай бог, еще раз ремонт делать придется!.. Да! Алло!

Плотнее прижав телефон к уху, Руслан второй рукой прикрыл второе, чтобы хоть что-то разобрать из-за шума мотора.

— Я понял, что это ты, — прокричал он в трубку. — Что?.. Не знаю, не видел…..Да нет, не брал я! Зачем он мне?..

Глава 8

Ажиотаж, вызванный появлением в районном центре съемочной группы, понемногу прошел. Люди постепенно привыкли к мысли, что где-то за городом снимается фильм. Лишь изредка, когда по улице гнали военную технику времен Великой Отечественной или набирали людей для очередной массовки, жители городка вновь вспоминали об этом и снова ощущали свою причастность к «важнейшему из искусств». Постоянно сталкивались с кинематографистами, пожалуй, только работники местной гостиницы, которым налетевшие, как гром среди ясного неба, артисты доставляли немало хлопот. Скромное четырехэтажное здание почти полностью оказалось в их распоряжении, а директор сего заведения чуть не слег с инфарктом, пытаясь разместить всю эту разношерстную братию. Люксов катастрофически не хватало, поэтому их удостоилась только элита. Остальным пришлось тесниться в обычных комнатах. Но и с люксами тоже не все было в порядке. Некоторые именитые звезды, повидавшие на своем веку и «Хилтоны» и «Рицы», ни в какую не желали признавать свои номера гостиничными номерами вообще. То им не так, это им не этак. Администраторы сбились с ног, улаживая один скандал за другим. К счастью, через пару недель напряженной работы улеглись и эти неприятности, все вроде вошло в свою колею…

…Поздние летние сумерки все-таки окутали городок, опустившись внезапно, словно туман. Зажглась старая гостиничная вывеска, которая теперь, в полумраке, выглядела как «…остини…а» из-за двух испорченных букв. То здесь, то там окна засветились неуютным оранжевым светом, просачивающимся сквозь казенные шторы. Таких было мало: народ либо еще оставался на природе, либо уже дрых без задних ног.

Не было включено электрическое освещение и в одноместном люксе на втором этаже, отведенном оператору Тимуру Артсману. Еще до того как поселиться здесь, он потребовал, чтобы на окна были установлены решетки, ведь профессиональные цифровые камеры он всегда хранил у себя, а любая из них стоила дороже, чем вся эта гостиница со всем ее скарбом. Решетки искали впопыхах, привезли первые попавшиеся, превосходившие почти в полтора раза размеры оконного проема. И крепили их тоже наскоро — просто прикрутили мощными гайками к болтам, всаженным в стену. Но Тимура эти действия рабочих успокоили, и он разрешил перенести сюда свои вещи.

Теперь в полутемной комнате царил рабочий беспорядок: на застеленной незатейливой кровати с деревянными спинками лежала скомканная рубашка, в углу на стуле возвышался полураспакованный чемодан, стол украшали остатки сухого завтрака, завернутые в газету. Из неплотно прикрытого платяного шкафа торчала какая-то одежда, рядом с ним тускло поблескивало в неярком уличном свете нагромождение металлических кейсов и коробок с замками, в которых обычно перевозится и хранится съемочная аппаратура. Хозяина не было. Стояла тишина, прерываемая только громким тиканьем кварцевых часов на стене да гремящей в другой половине здания музыкой.