Без тормозов. Мои годы в Top Gear - [89]
В любом случае, пусть мы и не гонимся за рейтингом, все равно нужно предлагать зрителю то, что он хочет видеть и смотрит с удовольствием. А значит, мы должны делать Тор Gear как развлекательное шоу, в котором участвуют машины, а не как автомобильное шоу, пусть и не такое скучное, как опасаются ваши жена и дети.
Или я все понял не так? Я забуксовал и хотел бы услышать ваши мнения. Разумеется, вы можете написать сюда, в журнал, а можете пойти на наш сайт и там откомментить, или что вы там делаете на сайтах, если не онанируете.
Май 2007 года
Классические авто
В прошлом месяце Джеймс Мэй сообщил нам, что ни один из его коллекции старинных мотоциклов никогда не сможет поехать.
Да уж кто бы сомневался. Состарившись, всё перестает работать. Люди, деревья, механизмы и даже планеты бессильны против старения. Придет час, и Солнце тоже испустит дух, так почему должна быть исключением Honda СВ250?
Ослики — и те не доживают веку. Я знаю: в этом году один из моих ушанов по кличке Джефф вдруг решил, что восемь лет — это уже много. И откинул копыта. А сегодня утром его жена Кристин Скотт Осликc надумала за ним. Ей было десять.
Но, понятно, объяснять такие вещи Джеймсу и подобным фанатикам смысла нет, ведь им как раз и нужна коллекция неработающих мотоциклов. Она дает возможность ходить с грязными ногтями и проводить дни в сарае, который они явно предпочитают обществу жен.
Я такого не понимаю, но так же я не понимаю, чем может нравиться езда на мотоцикле с тормозами времен чакберриевского «Динг-а-лина»[177] и рулевым управлением той эпохи, когда британский кинематограф целиком состоял из Робина Эсквита[178], прячущегося в шкафу, чтобы викарий не увидал его без брюк.
Безусловно, это то же самое, что покупать телевизор семидесятых годов. Зачем он нужен? Затем, что вы предпочитаете мутную картинку нынешним плазмам высокого разрешения? Или вам нравится вставать с кресла, чтобы переключить канал? Или хотите заиметь аппарат, который устраивает в доме пожар, если оставлен включенным на час-другой?
Все, что сделано сегодня, — лучше, чем вчерашнее. Это простой и непреложный закон. Цифровой фотоаппарат лучше, чем те ящики, что освещали предмет съемки взрывом лампочки. iPod лучше навощенного цилиндра. И Джеймсов Fiat Panda лучше, чем все старинные мотоциклы мира вместе взятые.
И все же…
Мы смотрим на «Формуле-1», как болиды устремляются в первый поворот, и знаем: кто выскочит из него первым, почти наверняка выиграет заезд. Потому что в одном можно не сомневаться. Эта машина не вылетит с трассы в клубах дыма, пара, огня и серной кислоты. А это, посмею ли сказать, скучновато.
Мы только что провели восемь дней на невероятном гоночном треке Аскари на юге Испании, снимая там всевозможные суперкары, какие только продаются в мире. Очень напряженное расписание, каждый день гонка за гонкой в жесточайшей, испепеляющей жаре. И вполне предсказуемо у всех машин, кроме двух, что-нибудь да забарахлило.
Хотите угадать, каких двух? Валяйте. Ставлю миллион фунтов, что вы промахнетесь.
He-а. И близко нет. На самом деле это были два Lamborghini: Murcielago Roadster и Gallardo Spyder. У других горели тормоза, кипело масло в рулевых гидроусилителях, летели помпы и ломались диски сцепления, a Lambo носились и носились, как пара кроликов-энерджайзеров. Полное ощущение неукротимой и безотказной… немецкой машины. А не этого ли нам и надо от Lambo?
Да, разумеется. И одновременно нет. Совсем нет.
Поясню. Как вам, наверное, известно, недавно я ездил на машине на Северный полюс с Джеймсом Мэем, который, кажется, всю дорогу храпел. Трудно сказать наверняка: стоял такой непрерывный и громкий пердеж, что больше ничего не было слышно. Он храпун и пердун одинаково мощный.
В общем, ехали мы на Toyota Hilux, переоборудованной силами исландской конторы, под названием Arctic Trucks. Превосходная машина: прочная, мощная и продолжает работать даже когда все остальное — камеры, звуковая аппаратура, плитка и мой iPod — напрочь перемерзло. Безупречно надежный автомобиль, и, соответственно, я совсем к нему не привязался. А теперь сравним его с Camaro Z28, который я купил в прошлом году для путешествия по южным штатам Америки. У этого сцепление работало кое-как, гидроусилитель сломан, радио играло только госпел, в багажнике обнаружился труп, а под пассажирским сиденьем было разлито шесть галлонов молока. В довершение всего ломался он с завидной регулярностью. И, несмотря на все это, я его полюбил.
Дело в том, что бесперебойно работающий автомобиль демонстрирует, по определению Чарльза Бэббиджа[179] непогрешимую точность машины. Но тот, что ломается, перегревается и кашляет, когда его просишь ехать, выказывает типично человеческие качества.
Понятно, мне не хочется, чтобы моя машина кашляла, перегревалась и становилась колом, когда я пытаюсь уехать в Лондон на деловую встречу. Но не хочется мне и Toyota Corolla, которая создана для бесперебойной молотьбы.
Решение проблемы, мне кажется, находится в Lucknam Park Hotel на подъезде к Бату.
Одно время я часто там бывал: это изумительное место. Здание, конечно же, георгианское, сложенное из медово-желтого камня: в точности такое, чтобы Джилли Купер
